Ревность обуревала княжича Василия. На другой день он не выдержал и пришел в шатер Маржарета.
— Мне надо поговорить с тобой, гасконец.
Жак (в России его называли Яковом) уже знал, что княжич Василий Пожарский является рындой государя, он, как начальник личной гвардии Бориса Годунова, несколько раз виделся с мечником царя во дворце, но не имел представления, что делает этот привлекательный юноша на Серебрянке.
Маржарета несколько озадачил холодный тон княжича.
— Я слушаю вас, сударь.
— Скажи, гасконец, сколько еще дней ты будешь обучать царевну Ксению?
— До тех пор, пока царевна не станет настоящей амазонкой.
— Она уже изрядно держится в седле. Советую, гасконец, прекратить выучку.
В словах княжича Маржарет уловил угрожающие нотки, чего он никогда не терпел.
— Что вы себе позволяете, сударь? Выйдете из шатра!
— И не подумаю! Либо ты перестанешь крутиться вокруг царевны, либо я навсегда покончу с этим.
— Тысячу чертей! — загорячился Маржарет. — Не хотите ли, сударь, вызвать меня на поединок? Моя шпага к вашим услугам.
Маржарет с вызывающей улыбкой положил кисть на эфес шпаги, а Василий стиснул рукоять сабли. И быть бы, наверное, поединку, если бы в шатер, привлеченный громкими голосами, не вошел боярин Годунов.
— Что ты здесь делаешь, княжич?
Василий замешкал с ответом, а находчивый гасконец произнес с улыбкой:
— Сей юноша, монсеньор, захотел посмотреть на мою шпагу. Мы поспорили, чье оружие крепче.
— Ну и чье, Василий?
— Сабля, боярин.
Василий Григорьевич глянул на обоих, хмыкнул и строго молвил:
— Ты вот что, княжич. Больше не заходи в шатер Маржарета. И не забывай дело свое. Ступай!
Глава 17
ЖИЛА ЦАРЕВНА СЕРЕБРЯНКОЙ
Ксения возвратилась в Москву вместе с поездом царицы Марьи, отбывшей из Троицкой обители. После продолжительного доклада боярина Григория Годунова, государь Борис Федорович допрежь встретился с дочерью, а затем с верховой боярыней.
— Зело доволен тобой, боярыня. Ксению не узнать. Весела, жизнерадостна, здоровьем цветет.
Обычно задумчивые, зачастую снулые глаза Бориса Федоровича, на сей раз были веселыми и добрыми.
— За твое радение награждаю тебя еще одним сельцом, что недалече от твоего Мугреева.
Мария Федоровна земно поклонилась.
— Но вновь хочу упредить тебя, боярыня. О поездке царевны на Серебрянку — ни слова.
— Я умею хранить тайны, великий государь.
— И другие будут хранить! — жестко заключил Годунов.
Все люди, обеспечивающие тайную поездку царевны на лесной починок, были сурово предупреждены начальником Сыскного приказа Семеном Годуновым. Каждый из них ведал: кремлевская Пыточная, коей когда-то распоряжался Малюта Скуратов, ныне находится в ведении Семена Годунова, и она не остается без кровавой работы катов, а посему вся дворцовая обслуга царевны Ксении хранила глухое молчание.