Без Вагнера она стала пустой. Перестав ощущать его рядом, лишившись возможности слышать, видеть, прикасаться к нему, Фреда едва не подвывала, как раненая волчица.
Время ползло, что-то приближая, а что-то отдаляя, нанося раны, но заставляя надеяться.
Несколькими часами ранее
— Вампир совсем близко, — сказал Рейн, указав кивком на дверь. — К дому он не сможет подойти, защита не позволит.
— Тогда я должна выйти, — заявила Фреда и решительно направилась к двери, по пути натягивая куртку.
Вагнер перехватил ее за руку.
— Постой, позвони ему для начала, убедись, что это действительно он. Когда ты откроешь дверь, чары будут нарушены.
— Знаю. Я помню, что ты говорил, — ответила она. В её глазах, голосе, жестах не было страха, одна лишь решимость.
Фреда набрала номер Лео. От его ответного громогласного «Да!» динамик смартфона загудел.
— Что за хреновина, Фреда! — прорычал Борегар. — Я не могу подойти к дому.
— Теперь уже можешь, — ответила спокойно.
Когда она выходила из дома, отпечаток ладони на дверном полотне стал блекнуть и, наконец, исчез, осыпавшись на пол хлопьями белого пепла.
Фреда вышла на крыльцо и сразу увидела высокую фигуру Лео, нарисовавшуюся у самого края каменистого спуска к берегу. Он широкими шагами отмерял расстояние туда и обратно, мечась вдоль невидимого барьера.
Увидев девушку, вампир сгустком тьмы переместился к дому и через миг поднимался по ступенькам крыльца. Решительно и бесцеремонно оттеснив Фреду, он первым вошел в дом и остановился, перекрывая дверной проем и зыркая по сторонам. Протискиваясь мимо него, Фреда готова была поклясться, что он нюхает воздух в доме, и при этом уголок его рта с тихим рычанием приподнимается, как у сторожевого пса, обнажая кончик клыка. Глаза холодные и колючие, как осколки льда.
Рейн предусмотрительно накинул на себя плед, в котором держался и выглядел с тем же достоинством, что и римский патриций в торжественном алом плаще. Он молча, встретил появление Леонара и сейчас даже в этом нелепом клетчатом пледе являл собой совершенный образец невозмутимости. Фреда отчетливо видела в нем того самого Регента — хранителя Цитадели, предельно сдержанного и абсолютно непроницаемого.
Она не хотела думать о том, что варилось в голове Лео, но гадать о мыслях, посетивших Борегара, и не пришлось — все отразилось на его лице мгновенно, словно плотину прорвало.
Два блондинистых, длинноволосых метра сначала, словно антенна или передатчик, неподвижно возвышались в комнате, сканируя пространство и присутствующих, улавливая малейшие нюансы. Затем всем внушительным корпусом развернулись к Фреде, передав одним лишь адресованным ей взглядом весь богатый спектр эмоций.