Идущие впереди улепетывающей колонны застрельщиков грузовики достигли точки кипения, то есть точки инициирования. С достижения семеновцами этой точки инициируется начало нападения на преследователей, и я стреляю красной ракетой в небо, для особо тупых кричу во все горло:
– БЕЕЕЕЕЕЕЕЕЙ ГАДОООООООООВ!
И темнота (мы-то затихарились в темноте) взорвалась огнем, сперва на немцев потоки металлолома вылили шрапфугасы. Пушки, танковые пушки, минометы, пулеметы и остальное стрелковое оружие, начало-конец (каков каламбурчик?) фрицев по рецепту Чингисхана. Самое хреновое при движении колонны – это внезапный обстрел из «зеленки», а если добавить для антуража ночь? И солдаты противника частью спросонья, так что Вермахту мы не завидовали, и единственное, чего нам не хватало, это ПНВ[243], вот десяток ПНВ «спасли бы отца русской демократии»[244].
Чего не скажешь об отцах германско-нацистской демократии, их не спасло бы уже ничего, через секунд пятнадцать абсолютно безнаказного геноцида немцы начали сыпаться со своих таратаек на землю. Ну не все, конечно, а те, что умудрились выжить, и тут наши танки и БА включили фары, а освещенного врага как-то и стрелять легче, ребята снова налегли на спусковые крючки и подобные приспособления. Ну фашики тоже в ответ стреляли, а кому хочется погибнуть за окурок (то есть за понюшку табака), им, беднягам, пришлось стрелять на огонь, в фары и в отблеск пламени на дулах.
Короче, прошло пятнадцать минут, и мы двинулись вперед, сперва, само собой, отодвинули с дороги накрывшиеся гитлеровские транспортюги (особенно жалко было повозок, тьфу, лошадок). Лошадиные фрицы на подводах подошли к касочному разбору (а что вы хотели, тут же война, тут не место штатским шапкам), ну и получили в лоб «стали и огня», еще и ивашинцы на своих танках рванули на них. Кто из гитлеровцев успел, тот скрылся в лесу, кто не успел, тот теперь на том свете.
Все, пора, идем в город, вперед пускаем танки, батареи ПТО ждут нас у станции (а мы идем с тыла). Там они не опасны ахундовцам, у них танков нет, подберутся ползком, или гранатами закидают, или пулеметами посекут. Ну, это на усмотрение братца-азербайджанца, не маленький, майор целый, справится.
Чуть не забыл, надо ж ахундовцам скомандовать наступление:
– Зворыкин, радируй Онищуку: наступление ровно через пятнадцать минут, к тому времени фашисты все рванут в нашу сторону, Ахундову легче станет.
– А что, прямо так по-русски и посылать, товарищ комдив?
– Конечно, просто пошли четыре слова «Азербайджанец, через пятнадцать минут», они сами разберутся.