Гауптман, комендант (или начальник, хрен его разберет, да и не нужно нам это) поезда, подбежав к «обер-лейтенантам», кричит что-то, Лечи, типа, чтобы настучать на гауптмана, подбегает ко мне и говорит шепотом:
– Товарищ капитан, что сказать энтому верблюдку, шайтану нацистскому?
– Как и договаривались, скажи, что проверка документов, ищем русских шпионов, приказ самого Феденьки[46], можешь и приказ показать, Ашот не подводит[47], фирма веников не вяжет, она их выпекает, пусть всех своих гитлеровцев спускает с поезда.
Гауптман, углядев фельджандармского майора, сразу чуть ли не на полметра уходит в землю (укорачивается, субординация, твою мать), то-то же, нефига было орать на «бедных» обер-лейтенантов. Короче, Лечи как надо растолковал гауптману, и тот стал командовать своим зольдатам, чтобы выходили с вещами, тьфу, то есть с документами.
С поезда сошло около полусотни гитлеровцев, правда, пулеметчики и стрелки, что на передней платформе, так там и остались (они, оказывается, гауптману-то не подчинялись). Ну и хрен с вами, попробуем филином о бордюр. И тут я подвел всех, то есть мое рабоче-крестьянское воспитание, то есть нет, не воспитание, а падение нравов, что после распада СССР приключилось на территории бывшего СССР. Я смачно сморкнулся соплей об землю, видимо, фельджандармские майоры так не делают, но это было полбеды, беда наступила, когда я выматерился, глядя на реакцию немцев. Человек в стрессовой ситуации матерится на родном, вот и я матюгнулся на великом и могучем, фашистня сразу начала стрелять, вот я кретин… Наши ребята тоже начали стрелять, но все равно это был провал, дистанция между нашими и гитлеровцами – пять метров. Блин, давно такого не было, тут накося выкуси, какой-то немец (а может, и свои) дал очередь по мне, мне пулями распахало всю грудь. Ну и перемотка, да, забылся я, это уже какая по порядку моя смерть?
* * *
Гауптман, углядев фельджандармского майора, сразу чуть ли не на полметра уходит в землю (укорачивается, субординация, твою мать), то-то же, нефига было орать на «бедных» обер-лейтенантов. Короче, Лечи как надо растолковал гауптману, и тот стал командовать своим зольдатам, чтобы выходили с документами.
С поезда сошло около полусотни гитлеровцев, правда, пулеметчики и стрелки что на передней платформе, так там и остались (они, оказывается, гауптману-то не подчинялись). Ну и хрен с вами, попробуем филином о бордюр (повторяюсь или заново переживаю?).
Красивым интеллигентным приемом достаю платок из кармана галифе, не сводя взгляда с немчуры, очищаю «воздухозаборные отверстия», все так же, как самый крутой из графьев-герцогей, убираю платок в карман. Потом подзываю пальцем Вахаева, оттопыривая мизинец (или аристократы так не делают?), шепотом говорю: