В тот момент, когда третий с конца вельбот огибал разъездные катера, используемые как такси в Гонконге, молодая женщина впервые увидела «Золотое дитя» вдалеке. Ее зеленые глаза любовались формой и силуэтом судна, но мысли были заняты совсем другим. Впервые она принимала участие в полевой операции, и впервые – не подчинилась приказу директора. Если бы он знал, что она находится в четырех тысячах миль от дома без группы службы безопасности, можно было бы начать подыскивать себе жилье в Китае, потому что путь домой для нее был бы закрыт. «Гаррисон убил бы меня», – пробормотала она себе под нос, медленно подплывая на своем вельботе к большому, похожему на лестницу трапу, установленному по правому борту трехсотфутовой яхты.
Двадцатиоднолетняя Элис Гамильтон была одета в лучшее платье, которое только можно было купить на ее ограниченные средства. А широкополую белую шляпу, которая дополняла платье, ей и вовсе пришлось одолжить. Само платье было выполнено из бирюзового атласа. Оно обнажало одно плечо, и Элис чувствовала себя в нем немного неловко. Ее смущало, что все ее снаряжение состояло из коктейльного платья и позаимствованной шляпы, в то время как остальные оперативные группы в ее отделе имели в своем распоряжении принадлежности для работы в пустыне и оружие, спрятанное среди кирок и лопат. Если повезет, подумала Гамильтон, удастся воспользоваться пилочкой для ногтей для самозащиты. Она в сотый раз спросила себя, знает ли она, что делает.
Элис попыталась скрыть глубокий вдох в тот момент, когда с вельбота бросили трос одному из матросов, стоявших на нижней платформе трапа яхты. Она собиралась ступить в логово самых беспощадных дилеров античного искусства и реликвий, когда-либо собиравшихся в одном месте, и все, что у нее было с собой, – это, в лучшем случае, пилочка и классное платье. Но женщина решила, что попробовать стоит, как только до ее стола дошла информация о том, что в мире античного искусства должно произойти что-то необычное. Элис использовала всех контактных лиц и информаторов и даже попросила об услуге своих знакомых в ФБР и в новом ЦРУ, которым помогала раньше, чтобы узнать место проведения аукциона. Это было ее дитя, и даже генерал Гаррисон Ли не мог заставить ее отказаться от этого шанса предотвратить хищение античных реликвий.
Элис Гамильтон была вдовой одного из подчиненных Гаррисона Ли, с которыми он работал еще во время войны в Управлении стратегических служб. После того как Япония признала свое поражение, молодая вдова начала работать на нового директора отдела 56–56 в сентябре 1946 года. Человек по имени Гаррисон Ли был настоящей скотиной и худшим начальником, которого только можно было представить. Бывший сенатор от штата Мэн продумывал каждый аспект полевых операций, и одним из его самых жестких правил было то, что ни один служащий отдела или лаборатории и ни один научный сотрудник не могли принять участие в операции без скрытого сопровождения службы безопасности. Гамильтон улыбнулась при мысли о правилах внутреннего распорядка. Женщина знала, что не относится ни к одной из этих категорий. Она была личным помощником одного из самых хитроумных людей, которых когда-либо встречала, и теперь жалела, что его с ней не было.