Не удовольствие, нет, а мужчину, который его дарит. Вот прямо сейчас, в этот момент, прижаться к его груди, отдаться его рукам, желаниям, сделать что-то, что помрачит и его рассудок. И снова вспышка, вскрик, судорожно сжавшиеся пальцы в его волосах, и долгий-долгий стон наслаждения.
Маша носом уткнулась Харламову в шею, пережидая. Он тяжело дышал, вздрагивал, но её удерживал. Пальцы впились в её бедро и медленно расслаблялись. Думать не хотелось, ругать себя не хотелось. Она повисла на мужском плече, и просто наслаждалась моментом. Влажной горячей кожей под своей щекой, сумасшедшим биением сердца в его груди, даже рукой на своих ягодицах наслаждалась, как никогда. Это была минута отдыха от всего мира, от себя самой, от реальности. А затем воздух ворвался в её лёгкие, отрезвил голову, Маша глаза открыла, осознавая происходящее. И в тот же миг ощутила и осознала всё. В первую очередь неудобство от своей позы, упирающийся ей в спину край столешницы, качающийся под ней высокий табурет и тяжесть мужского тела на себе. Следом пришло удивление, растерянность и даже стыд. Будто со стороны увидела их с Дмитрием, и снова захотелось застонать, но уже совсем по-другому поводу. Правда, Харламов разрастись её стыду не дал, поцеловал, видимо, в благодарность, и тогда уже отстранился. Маша же постаралась аккуратно сползти с табурета. Лицо рукой закрыла, но Димка рассмеялся, и она следом за ним. Смеяться было куда лучше, чем впасть в отчаяние от содеянного. По крайней мере, прямо сейчас.
- Кажется, у нас неплохо получается, - проговорил он. – Работать вместе.
8.
Маша проснулась от странного звука. И его происхождение было совершенно неважным, он просто вырвал её из сна, Маша открыла глаза и вздохнула. Было тихо, звук не повторялся, она ещё немного помедлила, после чего перевернулась на спину. Убрала с лица волосы.
Потолок над головой был незнакомый. Маша с минуту соображала, после чего лицо руками закрыла и тихо застонала. Сил на то, чтобы анализировать, ругать себя, ещё не было, и поэтому Маша только лежала, смотрела в потолок и прислушивалась к себе. Не к мыслям, к тяжести в теле. В постели она была одна, Харламова не было, и, в конце концов, Маша приподнялась на локте, окинула взглядом спальню. Увидела своё бельё на кресле, платье было небрежно переброшено через спинку. В висках заколотилась кровь. И от выпитого вчера, и от приступа стыдливости. Что она вчера сотворила?
Прежде чем отправиться в ванную, из спальни выглянула. Гостиная была пуста, а вот на кухне слышался звук работающей кофеварки, он её и разбудил. И кофе пахло, приятно, но слишком навязчиво. От него Маша поторопилась скрыться.