И вот сейчас, совершенно некстати, дурацкие слёзы сначала обожгли глаза, а затем встали твёрдым комком в горле. Маша попыталась его сглотнуть, смотрела в окно и проклинала непонятно откуда взявшуюся мнительность.
Харламов руку протянул и погладил её по колену. После чего ладонь скользнула выше.
- Маня.
Всё-таки сглотнула. Сделала глубокий вдох и заявила:
- Мне всё равно.
Дима хохотнул.
- По поводу чего?
- По поводу всего. А ты можешь ухмыляться, сколько тебе влезет.
Он головой качнул.
- Какие мы сердитые.
- Дима! – Маша руку его со своего колена убрала.
- Маня, ты собственница, - решил он с намёком на печаль.
- Можно подумать, что ты нет.
Дима кинул на неё задумчивый взгляд. После чего признался:
- Не совсем понимаю, почему мы об этом говорим.
Маша развела руками.
- Всё было бы куда проще, если бы мы даже не говорили об этом. Да?
- Что ты цепляешься к словам? Я говорю то, что думаю.
- Правда? – Она к нему повернулась, взглянула с интересом. – То есть, когда тебе стало неприятно от моего желания скрыть наши отношения от Бориса Николаевича, ты счёл возможным это мне высказать…
- Я не высказывал!
- Да, ты только отпустил пару едких замечаний. Как всегда, впрочем. Тебе это было если не неприятно, то непонятно. А я, значит, собственница!
Харламов даже зубами скрипнул.
- Странная логика, - наконец сказал он. – Смею тебе напомнить, дорогая…
- Не зови меня «дорогой», - одёрнула его Маша в раздражении.
- Хорошо. Всё будет так, как ты хочешь. Но, Маня, ты собиралась замуж за моего племянника, и ещё совсем недавно ревела у меня на плече.
- Не было такого, - пробормотала она обиженно, но Дима не услышал или предпочёл не услышать. Продолжал настаивать на своём.
- Это было. И это серьёзно, кому знать, как не тебе. А я, даже если и спал с ней…
- С кем с ней? Ты можешь имя её назвать?
- Да что за блажь? – Харламов даже выругался, на что Маша окончательно обиделась и снова отвернулась от него. – На кой чёрт тебе её имя?! Это ничего не значит, просто секс. Маня, это жизнь.
Она не удержалась от язвительности. Зло засмеялась и всплеснула руками. Повторила за ним:
- Это жизнь! И ничего больше, да? Житейское дело! Дима, признайся, почему вы все…
- Кто все?
- Мужчины! Почему вы все говорите о сексе: это жизнь, что в этом такого?
- Потому что это так и есть, - проговорил он негромко и жутко недовольно.
- Вас этому где-то учат втихаря? На уроках выживания вида?
- Маша! – Он откровенно рявкнул на неё. Как несколько дней назад на той злополучной планёрке на сотрудника. И в тот день Маша была уверена, что случись это с ней, она здорово перепугается, впечатлившись. А сейчас… сейчас ей захотелось заорать на него в ответ.