Я повернулась к Касе. Она тяжело села на кровать с прямой спиной — теперь она так держалась постоянно — сложив руки на коленях, и наклонив голову вперед.
— Что он тебе сказал? — спросила я у нее, чувствуя, как в моем животе бурлит ярость, но Кася в ответ покачала головой.
— Просил помочь, — ответила она. — Сказал, что поговорит со мной снова завтра, — она подняла голову и посмотрела на меня: — Нешка, ты ведь спасла меня… ты можешь спасти королеву Анну?
На мгновение я снова очутилась в Чаще, под плотным переплетением ветвей, на меня обрушилась тяжесть ее ненависти и с каждым вздохом в меня вползали тени. Страх сдавил мое горло. Но я вспомнила о заклинании «fulmia», тихо рокотавшем как гром в моем животе, Касино лицо и другое дерево, выросшее высоко-высоко и в его коре лицо, его расплывшиеся и стёршиеся за двадцать лет черты под наросшей корой словно у статуи под струями воды.
Дракон находился в библиотеке в раздраженном состоянии духа и что-то писал, и мой приход с вопросами не прибавил ему настроения:
— Тебе и так не занимать безрассудства, не следует одалживать его у других, — сказал он. — Ты что до сих пор не видишь очевидной ловушки? Именно этого и ждет Чаща.
— Ты думаешь, что Чаша заполучила… принца Марека? — удивилась я, считая, что этим можно было бы все объяснить. Если именно благодаря этому он собирался…
— Нет, этого еще не случилось, — ответил Дракон. — Но он готов преподнести ей себя вместе с волшебником на блюде: чудесный обмен за одну деревенскую девушку, и будет еще лучше, если в западне очутишься и ты! Чаща посадит в вас с Солей очаговые деревья, и за неделю проглотит всю долину целиком. Вот почему она ее отпустила.
Но я помнила отчаянное сопротивление.
— Она ее не отпускала! — сказала я. — Она не позволяла мне даже приблизиться к ней…
— До определенного момента, — ответил он. — Чаща старалась сделать все возможное, чтобы спасти очаговое дерево, так же как генерал спасает крепость. Но если дерево было уже не спасти… а все действительно зашло так далеко, не взирая на то, выживет или умрет девушка… тогда, разумеется, она постаралась повернуть свой проигрыш к лучшему.
Мы обсудили все взад и поперек. Я не считала, что он неправ. Все казалось именно настолько коварным, как обычно действовала Чаща, превращая любовь в оружие. Но, на мой взгляд, это не означало, что не стоит попытаться. Освобождение королевы могло положить конец войне с Росией, могло укрепить оба государства, а если попутно мы уничтожим еще одно очаговое дерево, то, возможно, нам удастся надолго подорвать силы Чащи.