Его нарастающий жар наполнил меня обжигающим свечением, почти невыносимым. Я с трудом могла дышать. Мои легкие распирали грудную клетку, сердце билось с трудом. Я ничего не видела вокруг. Схватка происходила где-то за спиной всего лишь как далекий шум: крики, жутковатое потрескивание ходоков, гулкий звон мечей. Но она приближалась. Я чувствовала спину прижавшейся ко мне Каси. Она стала моим последним щитом. В ее руке довольно и нетерпеливо пело пекло, надеясь, что его вот-вот выпустят на волю из флакона. Надеясь, что оно поглотит нас всех — что почти утешало.
Я сдерживала силу сколько могла, пока голос Дракона не осекся, и тогда я открыла глаза. Кора взобралась по его шее и доползла до его щеки. Она почти запечатала его рот и начала наползать на глаза. Он сжал мою руку, и я прогнала весь поток силы сквозь него в полу-сформировавшийся между ним и наступающим деревом канал.
Он напрягся, застыв с широко раскрытыми невидящими глазами. Его рука цеплялась за мою в немой агонии. Вдруг кора, покрывавшая его рот отслоилась, как слезшая кожа чудовищной змеи, и он заорал в полный голос. Я сжала его ладонь обеими руками, прикусив губу от боли от его ответной мощной хватки. Он кричал, наросшая кора обуглилась и отваливалась. Листва у нас над головой занялись огнем. Они осыпались на землю, на лету превращаясь в пепел. Отвратительная вонь поджаривавшихся и растекающихся плодов усилилась. По веткам потек сок, из наростов на стволе и из-под коры начала сочиться вскипающая пузырями смола.
Корни дерева загорелись словно хорошо высушенный хворост. Мы выжали из дерева достаточно влаги. На крупных сучьях лопалась и отслоилась кора. Кася схватила Дракона за руку и оторвала его обмякшее обожженное и покрывшееся язвами тело от ствола. Я помогла ей оттащить волшебника сквозь собирающийся дым. Потом она повернулась и бросилась сквозь дымку обратно. Смутно было видно, как она оторвала от ствола крупный кусок коры и принялась рубить ствол мечом — отделяя от него все более и более крупные щепки. Я опустила Дракона на землю и поковыляла ей на помощь. Ствол дерева оказался настолько горячим, что до него было почти не прикоснуться. Тем не менее, я положила на него руки и пробормотала: «Ilmeyon!» — «Выходи, выходи», — повторяла я словно Яга, призывающая кролика из норы себе на ужин.
Кася нанесла еще один удар и древесина с треском расщепилась, и я увидела внутри серебристого ствола бессмысленное женское лицо с открытыми голубыми глазами. Кася потянулась внутрь сквозь трещину и стала отламывать края, расширяя пролом. Внезапно королева выпала наружу: ее тело безжизненно нагнулось вперед из образовавшейся в стволе ниши, оставив за собой женский силуэт. Обрывки ее истлевшей одежды осыпались с тела, загораясь на лету. Она повисла, застыв на месте: ее невероятно длинные золотистые волосы паутиной вросли в дерево и не позволили ей освободиться. Кася провела мечом вокруг этого облака, тогда королева наконец освободилась и упала к нам на руки.