Когда я возникла у них на пороге, они сперва не знали, как со мной поступить. Я ввалилась, пошатываясь, в таверну одновременно промокшая от пота и продрогшая до костей. Волосы сползли с головы и застыли клочками у лица, там, где их касался пар от моего дыхания. Я не знала никого из присутствующих, но все же узнала мэра, хотя ни разу с ним не разговаривала. Они бы приняли меня за сумасшедшую, но тут же оказался Борис — отец моей одногодки Марты — который присутствовал на смотринах.
— Это драконова девица. Дочь Андрея.
Никто из избранниц еще ни разу не покидал Башню раньше десятилетнего срока. В отчаянии от сигнальных костров, я было решила, что они скорее кинуться бороться с тем, что подкинула Чаща, чем с тем, что на их голову навлекла я: одновременном очевидная проблема в моем лице и весьма сомнительная помощница.
Я объяснила, что Дракон отбыл в Желтые болота, и что мне нужен кто-то доставить меня в Дверник. Они без всякого удовольствия поверили в первое, и я быстро поняла, что они не горят ни малейшим желанием выполнять второе, сколько бы я не твердила о своих уроках волшебства.
— Ты отправишься ко мне и там заночуешь под присмотром моей супруги, — отворачиваясь, объявил мэр. — Данушек, отправляйся в Дверник. Нужно дать знать, что им придется продержаться, пока мы не соберем необходимую подмогу. А пока отправим гонца в горы…
— Не стану я отсиживаться в вашем доме! — ответила я. — Если не хотите меня везти, я уйду пешком. И уж точно окажусь там раньше вашей помощи!
— Довольно! — рыкнул на меня мэр. — Послушай-ка, глупая девчонка…
Разумеется, они боялись. Они считали, что я сбежала и попытаюсь спрятаться дома. Поэтому они не хотели слышать мои мольбы о помощи. Полагаю, больше оттого, что чувствовали стыд за то, что отдали меня Дракону. Они знали, что это неправильно, но все равно поступили так, потому что у них не было выбора, но все же ситуация была не настолько ужасна, чтобы бунтовать по этому поводу.
Я глубоко вздохнула и снова использовала свое тайное оружие «vanastalem». Думаю, Дракон бы мною остался доволен: я выговорила все звуки до единого с остротой только что отточенного лезвия. Когда вокруг меня закружился поток волшебства такой яркий, что померк огонь в камине, они прыснули от меня в стороны. Когда он рассеялся я стояла, став на дюйм выше ростом и обретя величественный вид как королева в трауре: на каблуках придворных туфель и в летнике из черного бархата, отороченного черными кружевами, и расшитом мелким черным жемчугом, оттенявшим мою кожу, не видевшую полгода солнечного света. Длинные рукава были перехвачены золотыми лентами. И в завершение всего, еще более впечатляющая деталь: поверх была накинута яркая шубка с черным мехом, подбитая красно-золотым щелком, перехваченная на груди золоченным пояском. Мои волосы были убраны под золотую сеточку с крохотными драгоценными камнями.