Иржи лежал на кровати. Это была грубая тяжелая конструкция, сколоченная из толстых досок, но в данном случае это было на пользу. Его руки и ноги были привязаны к угловым столбам, а тело привязано веревкой к раме. Кончики его пальцев на ногах почернели, и ногти отпали. А там, где проходили веревки, зияли кровоточащие язвы. Он извивался в путах и стонал. Его язык распух и почернел, почти вывалившись изо рта, но стоило нам войти, как он перестал. Иржи поднял голову, посмотрел на меня пожелтевшими глазами и оскалил в улыбке окровавленные зубы. Он начал смеяться:
— Взгляни — ка на себя, ведьмочка, взгляни — ка на себя, взгляни, — начал он напевать дурашливую песенку, то громче, то тише. Он задергался в путах, сотрясая всю кровать так, что она почти на дюйм подвинулась ко мне.
— Подойди же ко мне поближе, ближе, ближе — улыбаясь, распевал он: — малютка Агнешка, поближе, ближе, ближе…
Это было похоже на детскую песенку, но кровать медленно пододвигалась к нам. Трясущимися руками, стараясь на него не смотреть, я открыла свою сумку с эликсирами. Раньше я никогда не была рядом с кем — то, кого поразила скверна Чащи. Стоявшая прямо и внешне спокойно, Кася положила руки мне на плечи. Думаю, если бы не она, я бы удрала прочь.
Я не запомнила заклинание, которое использовал Дракон на принце, но он обучил меня исцелять мелкие порезы и ожоги от готовки и уборки. Я решила, что хуже не будет. Я налила эликсир в большую столовую ложку, сморщив нос, от запаха протухшей рыбы, и начала тихо напевать. Мы с Касей осторожно двинулись к Иржи. Он начал щелкать зубами и яростно шевелить связанными окровавленными руками, стараясь меня поцарапать. Я замерла. До смерти не хотелось, чтобы он меня укусил.
— Постой, — сказала Кася и вышла из комнаты. Она вернулась с кочергой в одной руке и с плотной кожаной рукавицей, в которой шевелят угли. Кристина равнодушно, без капли интереса, наблюдала за ее перемещениями.
Мы поместили кочергу поперек Иржиной шеи и с обеих сторон прижали к кровати, а потом моя храбрая Кася надела рукавицу, вытянула руку, зажала ему нос сверху и не отпускала, даже когда он принялся дергать головой вперед — назад, пока наконец, ему не пришлось открыть рот, чтобы вдохнуть. Я тут же влила ему в рот эликсир, и отпрыгнула вовремя. Он поднял подбородок и умудрился ухватить зубами кусок свисающих кружев на моем бархатном рукаве. Не перестав напевать дрожащим голосом, я смогла вырваться и отшатнулась. Кася отпустила его и тоже встала рядом.
Такого же яркого свечения, как я помнила, не было, но по крайней мере жуткое пение Иржи прекратилось. Я видела свечение эликсира, начавшего свое путешествие по пищеводу. Иржи откинулся назад и, с громким протестующим стоном, принялся метаться из стороны в сторону. Я не останавливалась. Из моих глаз текли слезы от усталости. Я чувствовала себя не лучше, чем в первые дни в Башне Дракона, и даже хуже, но продолжала напевать заклятие, поскольку не смела остановиться, считая, что это поможет остановить происходящий передо мной ужас.