Он умудрился извернуться и не расплескать жидкость из бутылочки. Мы яростно уставились друг на друга:
— Это самый из всех невероятно глупых поступков, что ты совершала! — рявкнул он.
— Могли бы и предупредить! — крикнула я в ответ, обхватив себя руками, все еще дрожа от ужаса. — Я вытерпела предыдущее, смогла бы стерпеть и это…
— Не могла бы, — категорично оборвал он меня, — если пала перед скверной. Если она глубоко проникла, то после моего предупреждения, ты стала бы пытаться этого избежать.
— Тогда бы вы все равно узнали! — сказала я, и он крепко сжал губы в тонкую линию, и отвернулся от меня странно напрягшись.
— Да, — произнес он, — узнал бы.
И тогда, ему пришлось бы убить меня. Ему пришлось бы убить меня, не смотря на мои мольбы, мои уверения, что я … возможно даже, что я сама верила бы в это, как это было… что не осквернена. Я замолчала, медленно, размеренно и глубоко дыша, восстанавливая дыхание.
— Ну так я… Я чиста? — наконец, выдавила я, с ужасом ожидая ответ.
— Да, — ответил он. — Ни какая скверна не сумела бы укрыться от этого последнего заклинания. Если бы мы начали с него, ты бы умерла, потому, что тени украли бы дыхание из твоей крови, чтобы выжить.
Я согнулась и закрыла лицо руками. Он поднялся на ноги и закрыл бутылочку. Пробормотав «Vanastalem» и взмахнув руками, он нагнулся надо мной и протянул мне аккуратно сложенный плащ из плотного прошитого шелком бархата темно-зеленого цвета с золотой вышивкой. Я непонимающе уставилась на волшебника, и только когда он натянуто отвернулся в сторону, поняла, что последние угольки сияния под моей кожей гаснут, а я абсолютно голая.
Я порывисто вскочила на ноги, заслонившись плащом, едва не позабыв о главном:
— Кася! — взволнованно выпалила я, и повернулась к лежащей в магической клетке подруге.
Он ничего не сказал. Я с тревогой посмотрела на Дракона.
— Ступай и оденься, — наконец сказал он. — Спешить некуда.
Но на меня он набросился немедленно после того, как я появилась в Башне:
— Должен существовать способ, — предположила я. — Должен быть. Ее только что забрали… она недолго пробыла в дереве.
— Что? — резко спросил он и, нахмурив лоб, выслушал те ужасы, что я испытала на поляне, у дерева. Я постаралась рассказать ему об ужасной тяжести слежки Чащи, об ощущении загоняемой жертвы. Не смогла. Слов было недостаточно. Но его лицо мрачнело сильнее, пока я не закончила своим броском на снежную пустошь.
— Помимо того, что ты просто сумасшедшая, тебе очень сильно повезло, — наконец сказал он: — хотя в твоем случае это одно и тоже. Еще никто не заходил в Чащу так далеко и возвращался невредимым, никто после… — он умолк, и я каким-то образом догадалась, что он имел в виду Ягу. Она ходила в Чащу и возвращалась. Дракон это заметил, и посмотрел мне в лицо: — Тогда ей уже было сто лет, — холодно добавил он: — и она была настолько пропитана волшебством, что там, где она ступала, из земли выпрыгивали черные поганки. Но и она не доходила до такой глупости, чтобы затевать большое колдовство в глубине Чащи, хотя в твоем случае, ручаюсь, именно это тебя спасло. — Он покачал головой. — Думаю, следовало приковать тебя цепью к стене, едва здесь объявилась эта крестьянка, чтобы поплакать тебе на плече.