— Именно это случилось в Росии. За последние десять лет они потеряли четыре деревни, и две до этого. В следующей раз Чаща доберется до Кивской губернии, а потом… — он пожал плечами: — полагаю, узнаем, умеет ли она расти в горах, чтобы выбраться за перевал.
Мы сидели в полном молчании. В его словах я видела, как Чаща медленно, но неотвратимо ползет по моему дому, по долине, по миру. Глядя с Башни вниз, я представляла бесконечные ряды темных осаждающих деревьев. В каждую сторону, куда ни посмотри, пугающий шелестящий океан, движимый ветром, и ни одной живой души. Чаща поглотила всех до единого и затащила под свои корни. Так же, как поступила с Поросней, и с Касей.
По моим щекам, медленными ручейками, покатились слезы. Я была слишком опустошена, чтобы разреветься по-настоящему. Солнечный свет постепенно гас, а волшебные лампы еще не зажглись. Лицо волшебника стало непроницаемым, теряясь в тенях, а по глазам в закатном свете ничего невозможно было прочесть.
— Что с ними случилось дальше? — чувствуя пустоту внутри, спросила я в тишине: — Что было с ней?
Он повернулся:
— С кем? — переспросил он, выныривая из своих грез. — А, с Людмилой? — он помолчал. — Когда я был при дворе в прошлый раз, — наконец сказал он: — я сказал ей, что с ее мужем ничего невозможно сделать. Я привел с собой еще двух придворных чародеев, чтобы подтвердить, что его скверна не излечима. Прежде всего оба были потрясены тем, что я позволил ему прожить так долго… и я позволил одному из них его умертвить. — Он пожал плечами: — По случаю они пытались раздуть из этого скандал… среди волшебников зависть обычное дело. Они предложили королю отправить меня сюда в изгнание в наказание за сокрытие скверны. Полагаю, они думали, что король отменит это наказание, но приговорит меня к чему-нибудь еще — полегче, больше чтобы пожурить. Когда я объявил, что собираюсь сюда сам, это всех потрясло, не важно, кто что при этом подумал.
— А что до Людмилы… больше я ее не видел. Когда я сказал ей, что ее мужа прошлось придать смерти, она пыталась выцарапать мне глаза. А ее замечания, сделанные при этом в мой адрес, довольно быстро лишили меня иллюзий об истинной природе ее отношения ко мне, — сухо добавил он: — Но она унаследовала поместье и спустя пару лет повторно вышла замуж за одного из младших герцогов. Она родила ему трех сыновей и дочь, и дожила до семидесяти шести лет, оставаясь главной распорядительницей двора. Кажется придворные барды в этой истории сотворили из меня настоящего злодея, а ее превратили в верную благородную супругу, любой ценой пытающуюся спасти своего мужа. С другой стороны, не так далеко от правды.