Дракон призвал узкий деревянный пюпитр и положил на него «Призывание».
— Вы готовы? — обратился он ко мне несколько зажатым, официальным тоном. На нем был красивый костюм, состоящий из множества слоев шелка, бархата и кожи, а также перчатки на руках, словно он пытался защитить себя от того, что случилось в прошлый раз, когда мы произносили заклинание вместе. Мне это уже казалось прошлым, словно миновало сто лет и далеким как Луна. На мне же было мятое домашнее платье, а мои волосы, чтобы не лезли в глаза, были заколоты в импровизированный узел. Я открыла книгу и начала читать вслух.
Заклинание снова захватило меня почти мгновенно, но теперь я знала о волшебстве достаточно, чтобы чувствовать, как оно пьет мои силы. Однако «Призывание» не собиралось отрывать от меня куски: я пыталась подпитывать его как большинство «своих» заклинаний стабильным ручейком, а не потоком силы, и оно разрешало мне это делать. Слова более не ощущались столь непроницаемыми. Хотя я все равно не могла уловить всей истории или вспомнить только что произнесенную фразу, зато начала ощущать то, чего ранее не замечала: если бы я сумела припомнить слова, хотя бы некоторые показались мне неправильными. Это словно услышать подзабытую историю из детства, и не удовлетвориться качеством исполнения или расхождением с тем, как вы ее запомнили. И именно таким образом, живя в том самом призрачном золотом мирке смутных, но теплых воспоминаний, Призывание доводило себя до совершенства. Я позволила ему течь сквозь меня, и закончив страницу, остановилась, позволив Дракону продолжить начатое. Когда он не смог отговорить меня от попытки призыва, он жестко настоял на том, чтобы читать по две страницы к моей одной.
Его прочтение заклинания слегка отличалось от моего более острыми гранями и менее певучим ритмом, и по началу мне это немного не нравилось. Но, насколько я могла судить, работа шла без существенных трудностей, и к концу его двух страниц, звучание заклинания казалось мне хорошим — словно слушаешь талантливого рассказчика, повествующего о слегка иной версии событий любимой истории, и ему удалось преодолеть мою инстинктивную нетерпимость против другого прочтения. Но когда я начала читать свою часть, мне пришлось судорожно хвататься за нить сюжета, и это оказалось существенно сложнее, чем с первой страницей. Словно мы пытались рассказывать одну историю, но вели ее к разным концовкам. Я с огорчением поняла, что того, что он мой учитель недостаточно. Те три ведьмы, о которых он упоминал, должно быть были более похожи друг на друга своим волшебством, совсем не как мы с ним.