Справедливости ради, стоит сказать, что, упустив сначала удачный момент, Тилли все же выбрал единственный правильный для него путь ведения сражения. Нам кажется, что замысел сосредоточить усилия на разгроме саксонской армии был целиком оправдан, и будь у шведской армии другой командующий и другая тактика, то бегство саксонцев имело бы для их союзников катастрофические последствия.
Этого не случилось, и шведы одержали победу благодаря превосходному тактическому мастерству, маневренности, выдержке и огневому превосходству. Густав Адольф расчленил войско по фронту и в глубину, выделив значительную часть сил в резерв, благодаря чему получил дополнительные возможности маневрирования, и мог своевременно отреагировать на любое изменение ситуации. В результате не знавшая поражений могучая армия Тилли была сокрушена, и королю даже не пришлось задействовать для этого все свои наличные силы. Это может показаться поразительным, но, как впоследствии писал Густав Адольф «из семи пехотных бригад шведской армии только три бригады действительно сражались». Это, прежде всего, две бригады переданные Горну — Лумсдейн и Хепберн, а также бригада Винкеля. Впрочем, к ним также следует причислить еще пехоту, принимавшую участие в отражении Паппенхайма и в атаке на Фюрстенберга. Вся задача остальных бригад свелась к тому, чтобы держать строй, стоять нерушимой стеной и оказывать огневую и моральную поддержку сражающимся. То же самое касается кавалерии — не менее двух кавалерийских полков оставались в резерве до самого конца и были задействованы уже после окончания битвы для преследования противника.
Причины поражения имперской армии не в том, что она была построена в одну линию. Просто ей пришлось атаковать подготовленную к обороне шведскую стену из огня и железа, не имея достаточных средств для ее сокрушения, прежде всего артиллерии. Не будет преувеличением сказать, что ни с чем подобным солдаты Тилли еще не встречались. Против шведского тактического превосходства имперские войска смогли противопоставить лишь атаки кавалерии, нередко лобовые, проведенные с большим мужеством, но бесперспективные. Пехота вообще провалила испытание, полбитвы занимаясь построениями, развертываниями и маршами, а затем вдруг оказалась перед жерлами шведских пушек и дулами мушкетов. В этой ситуации мужество имперского пехотинца никак не могло повлиять на исход безнадежного боя. И хотелось бы еще отметить полный провал системы командования и управления войсками на поле боя — в отличие от шведского короля, Тилли оказался неспособен организовать должное управление крупными массами пехоты. Попытки лично навести порядок, едва не стоили Тилли жизни, он чудом остался жив и еле унес ноги.