Но вражеские машины, выплескивая сполохи огня, все ползли и ползли вперед. Первые из них уже дошли до окопов. В танки полетели теперь гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Несколько машин загорелось. У Лавриненко от напряжения занемели руки, так и подмывало сейчас же броситься на врага, на выручку пехоте, но комбриг молчит, а без его команды нельзя.
Пехота держится молодцом, забросала бутылками еще два вражеских танка, а третий распустил гусеницу, завертелся на месте на самом бруствере и завалился одним боком в окоп.
Но их много, этих танков. К расположению обороны мотострелков прорвалось еще пять вражеских машин, и, хотя две из них вскоре пустили черные шлейфы дыма, орудия их продолжали огрызаться, а на помощь им подошло еще несколько панцирников.
«Ну, пора, пора, где же команда, комбриг?» Лавриненко даже постучал по наушнику: исправна ли связь? А между тем все больше и больше танков прорывалось к позициям мотострелков, и некоторые уже начали утюжить окопы.
— Лавриненко, — наконец услышал Дмитрий совершенно спокойный голос комбрига, — помоги пехоте.
— Вперед! — почему–то крикнул Дмитрий, хотя товарищи и так хорошо его слышали.
В тот же момент взревел двигатель танка, тридцатьчетверка бросила назад комья земли и, раскидав наваленные на нее для маскировки деревья, выскочила на поляну. За танком взводного из своих засад вышли еще две машины. Антонов пока обнаруживать себя не стал.
Прячась за кустами, танки прошли еще метров сто вперед и внезапно появились совсем близко от вражеских машин.
Одно за другим ударили танковые орудия. Наши танкисты стреляли почти в упор, поэтому две вражеские машины вспыхнули сразу же после первых выстрелов. Но взвод продолжал идти на сближение с врагом. Еще несколько выстрелов — и тридцатьчетверки скрылись за густо разросшимся кустарником, а через несколько минут появились снова, только уже с другой стороны. Вновь мгновенная дерзкая атака — и два вражеских танка занялись огнем. Тридцатьчетверки под прикрытием дыма от горящих вражеских машин вновь вернулись на исходные позиции и, используя складки местности, заросли кустов, незаметно для врага быстро перешли на другие места засад, и снова стали ждать, пока немецкие танки не подойдут на выгодную для атаки дистанцию.
Дмитрий внимательно наблюдал за тем, что происходило в окопах, — там было особенно жарко. Трудней всего приходилось бойцам, окопавшимся на небольшом взгорке, выступающем вперед от основной линии обороны. Те, кто избрал для себя это место, вынуждены были с трех сторон отбивать наседавшего врага. А когда немецкой пехоте так и не удалось завладеть этим выгодным рубежом, на него пошли танки. Вражеские машины стали с двух сторон обходить пригорок, чтобы отрезать его от основной линии обороны, и, когда, изрыгая пламя, немецкие бронированные громадины стали уже карабкаться по склону, Лавриненко отдал своим танкистам приказ отбить атаку.