— Ну почему же? Страх в каждом человеке живет. Все дело в том, кто как с ним справляется. Ты вот про танк вспомнил. Представь, что у нас тогда не выдержали бы нервы, и мы бы свернули первыми. Фриц точно влепил бы тогда нам снаряд сбоку. Может, сейчас уже и не сидели бы тут. Ну а если суждено нам погибнуть, так какая разница, как это произойдет.
…В тот вечер бойцы, впервые увидевшие работу установок РС — «катюш», как их вскоре стали любовно называть, долго еще обсуждали случившееся, говоря, что с таким оружием на ты можно разговаривать с любым врагом.
По всему видно было, что новое оружие вселило в бойцов уверенность в своих силах. Тем более что вернувшаяся разведка доложила — в лощине догорает несколько десятков танков, грузовиков и другой вражеской техники, а количество солдат, погибших в этом огненном смерче, невозможно было и подсчитать.
Командир второй немецкой танковой группы Мюллер записал в эти дни в своем дневнике: «5 октября. Двухдневные попытки моей дивизии овладеть городом Мценском не принесли результатов. 6 октября. И сегодня малоутешительными были донесения командиров полков. Они особенно встревожены действиями русских танков, их новой тактикой. Наши противотанковые средства и авиация почти бессильны бороться с ними. Контратакуя, русские танки нанесли мощные удары по флангам моей дивизии».
Сам «быстроходный» Гейнц Гудериан, считавшийся до этого непобедимым, много позже, касаясь сражений под Орлом, разочарованно напишет: «Последние бои подействовали на лучших наших офицеров… Впервые с начала этой напряженной кампании… чувствовалось их душевное потрясение».
Эти откровения врага, привыкшего к победам, были, пожалуй, первыми трещинами в мифе о непобедимости армии фюрера.
Пока дотлевал холодный осенний день, на стыках воюющих армий не смолкала канонада. Однако после сокрушительного поражения и больших потерь, понесенных под Первым Воином, в последующие два дня противник не проявлял прежней активности и напористости, атаковал вяло, небольшими группами танков, не ввязываясь в затяжные бои. А когда ночь набрасывала на землю свое черное покрывало, выстрелы почти смолкали, а то и вовсе прекращались. Все тогда замирало в томительном ожидании следующего дня.
Погода внезапно и резко ухудшилась: непрерывно лил дождь, а иногда под вечер выпадал и мокрый снег. Было холодно, сыро, сумрачно.
Бригада закреплялась на новом рубеже. Пехота снова сооружала ложный передний край, в полный профиль рыла окопы на основной линии обороны. Танкисты по–прежнему ходили в засады, но теперь фашисты остерегались действовать небольшими силами, вылазки их были осторожными, едва начавшаяся перестрелка тут же стихала, и вражеские машины уходили, не пытаясь прорвать нашу оборону.