Пожимаю плечами.
— Да ни с чего. Просто решила спросить. — Делаю паузу, чтобы выпить воды. — А ты раньше видела татуировку золотого дракона?
Поперхнувшись, мама расплескивает чай со льдом по всей тарелке. С широко распахнутыми глазами она берет салфетку и прикрывает рот.
Думаю, это означает «да».
— Лара, где ты видела мужчину с татуировкой дракона?
— О, не знаю. Где-то. Кажется, в метро. — Пытаюсь держаться непринужденно, поигрывая с локоном волос, то накручивая его на палец, то отпуская.
— Ну… держись от него подальше. Эти парни не слишком дружелюбны.
— Так ты их знаешь?
Мама кивает.
— Только то, что читала в газетах. Они из мафии.
Теперь моя очередь удивляться.
— Из мафии?
Зачем мафии меня преследовать? Во что я вляпалась?
— Да, из мафии, так что держись от них подальше.
Я киваю.
— Обещаю.
— Хорошо. — Она замолкает, и напряжение между нами растет. — Так о чем вы с папой разговаривали?
— С папой? — переспрашиваю я с набитым ртом. Делаю паузу, чтобы прожевать и проглотить салат. — О, да знаешь, об оценках. О парне меня расспрашивал.
Мама самодовольно ухмыляется.
— Спорим, ему понравилось?
— Ну а о чем еще нам говорить? — Копаюсь в салате в поисках последнего сухарика. — Ты же познакомилась с папой в школе, да?
Мама вдруг смотрит на меня отсутствующим взглядом, которого я никогда раньше не видела.
— Он был футболистом. Не звездой, нет. Ну разве что для меня. Мы дружили. — Она пожимает плечами и начинает накручивать локон на палец. — Мы тогда гуляли в одной компании, а он предложил мне пойти с ним вдвоем в кино. Так все и закрутилось.
Мама широко улыбается чему-то, что видит только одна она, и, клянусь, на ее щеках появляется румянец. Видимо, не все воспоминания о Джоне Крейне так уж плохи.
— Мы поженились совсем юными, и он поддерживал меня, пока я училась в колледже, даже когда его карьера пошла вниз. Никогда бы не подумала… что закончится все вот так, — надтреснутым голосом говорит она и снова обращает все свое внимание на сэндвич.
Я была так сосредоточена на собственных чувствах и на том, что случилось с папой, что даже не задумалась, как тяжело, должно быть, было маме осознавать, что папа хотел ее смерти. Но ведь в действительности это не так. Все было ложью. Вот только для мамы это не имело значения, потому что для нее все было реальным.
Неожиданно моя голова взрывается от боли. Я зажмуриваюсь и вижу перед глазами яркую вспышку. Товарняк с воспоминаниями вернулся, чтобы снова проехаться по моему мозгу. Пытаюсь избежать встречи с ним, концентрируясь на настоящем, но он мчится на всех парах. Надеюсь только, что в этот раз я не свалюсь на пол с кровотечением из носа.