– Поздравляю с успехом, – сказал Сталин. – У правительства есть мнение присвоить вам звание Маршала Советского Союза. Как вы на это смотрите, не возражаете? Можно вас поздравить?
– Благодарю, товарищ Сталин.
– Ну, хорошо, отдыхайте, устали, наверное?
18 февраля Указом Президиума Верховного Совета СССР И. С. Коневу было присвоено звание Маршала Советского Союза. Вечером из Москвы прилетел самолет. В нем заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Жуков прислал своему коллеге в подарок маршальские погоны. Их вручили Ивану Степановичу в деревне Моренцы, где разместился к тому времени фронтовой командный пункт. Именно сюда прибыли и корреспонденты ряда зарубежных газет. Момент этот весьма выразительно запечатлен в книге С. Дангулова «Кузнецкий Мост»:[315]
«Он (Конев. – Авт.) стоял… чуть сощурив глаза, легко раскачиваясь, охватив кожу ремня большими руками, будто подбоченясь. Широконосый, чуть скуластый, с остро глядящими, улыбчивыми и хитроватыми глазами. Он пребывал в отличном состоянии духа и не хотел скрывать этого – в конце концов, трудных дней и раньше было предостаточно.
– Корсунь даст нам такую силу разбега, какую мы давно не имели, – произнес он и посмотрел в окно, казалось, он видел уже движение армий. – Именно разбега, а это в наступлении важно… – Он протянул руку корреспонденту английской «Таймс». Рука у него была жестковатой, ощутимо твердой, в руке была энергия действия… Да, он так и сказал: «Корсунь даст нам… силу разбега…» – и, надев кожанку, пошел через заснеженный двор к танку, что, казалось, стоял наготове, ожидая его».
На сей раз Конев одержал вполне ощутимую победу над фон Манштейном, заслужив по праву звание маршала. Теперь они стали на один уровень. Но, чтобы подтвердить маршальское звание, требовалось добить своего врага окончательно…
18 февраля 1944 г. генерал-фельдмаршал фон Манштейн связался по телефону с генералом Цейтцлером.
– Над северным флангом группы армий «Юг» может создаться большая угроза, – сказал фон Манштейн. – Соотношение сил является для нас все еще неблагоприятным по сравнению с другими группами армий.
– Я имел по этому поводу, а также по поводу необходимых в связи с этим мероприятий длительную беседу с фюрером, но опять ничего не добился, – ответил Цейтцлер.
– Как же он думает проводить дальше операции на нашем фронте?
– Он говорит, что когда-нибудь же русские перестанут наступать. С июля прошлого года они непрерывно ведут наступление. Долго это не может продолжаться. Я сказал ему в ответ на это: «Мой фюрер, если бы вы сейчас были в положении русских, что бы вы делали?» Он ответил: «Ничего!» Я возразил: «Я бы начал наступление, и именно на Львов!»