Дивизией И. С. Конев командовал недолго. Летом 1937 г. в Красной армии произошли события, которые в определенной мере коснулись и нашего героя. На армию и флот обрушилась волна репрессий. Направлена она была на мнимых участников «военного заговора в Красной армии». В приказе № 072 наркома обороны СССР Ворошилова от 7 июня говорилось «о раскрытой Народным комиссариатом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации, которая, будучи строго законспирированной, долгое время существовала и проводила подлую подрывную, вредительскую и шпионскую работу в Красной армии». В состав «военной фашистско-троцкистской банды», по данным Ворошилова, входили заместители наркома обороны Я. Б. Гамарник и М. Н. Тухачевский, командующие войсками военных округов И. Э. Якир и И. П. Уборевич, начальник Военной академии им. М. В. Фрунзе А. И. Корк, заместители командующих войсками военных округов В. М. Примаков и М. В. Сангурский, начальник Управления по начальствующему составу Б. М. Фельдман, военный атташе в Англии В. К. Путна, председатель Центрального совета Осоавиахима Р. П. Эйдеман.
В приказе подчеркивалось:
«Мы очищаем свои ряды от фашистско-шпионской троцкистской гнили и впредь не допустим повторения этих позорных фактов. Очищая свою армию от гнилостной дряни, мы тем самым делаем ее еще более сильной и неуязвимой. Красная армия обязана и будет иметь до конца честный, преданный делу рабочих и крестьян, делу своей Родины подлинно свой начальствующий состав. Удесятерим большевистскую бдительность, повысим и радикально улучшим нашу работу во всех областях, повысим самокритику и тем ускорим полную ликвидацию последствий работы врагов народа».[31]
12 июня все указанные в приказе Ворошилова «враги народа» были расстреляны. 21 июня войска получили приказ № 082, подписанный наркомами обороны и внутренних дел «Об освобождении от ответственности военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем ими совершенном и о своих сообщниках». Военным советам округов (армий, флотов) предписывалось представлять наркому обороны свои соображения как о возможности «оставления раскаявшегося и прощенного преступника в рядах РККА, так и о дальнейшем его служебном использовании в армии.[32]
Как же относился И. С. Конев к репрессиям в Красной армии? Для него арест и расстрел тех, с кем он готовил войска к будущей войне, несомненно, были тяжелым ударом. Конев не мог поверить в то, что Тухачевский и Уборевич, под началом которых он служил, являются «врагами народа»! В своей автобиографии, написанной 31 октября 1947 г., Конев ничего не говорит о событиях тридцать седьмого года, но подчеркивает: