Испытывал ли я чувство вины, мастурбируя с мыслями о своей сводной сестре? Возможно да, немного. Но мы не были родственниками. И, кроме того, я ведь Бэйсд Картер. Люди ожидали от меня чего-то подобного. И хотя я занимался этим только для себя, было приятно хоть как-то оправдаться.
Я застонал и выбрался из постели, схватив свою трость. Привычная утренняя рутина. Простая для большинства людей, мучительная для меня. Боль обычно немного стихает, когда я занимаюсь, но, до тех пор, даже спокойно стоять — это адская пытка.
Я спустился вниз в своём обычном спортивном костюме, готовый к ещё одному изнурительному и трудному дню занятий физиотерапией. Часть меня мечтала избежать встречи с Бри, а другая надеялась, что она всё ещё в том, в чём была вчера ночью. По правде говоря, я знал, что должен всеми силами избегать её, потому что, очевидно, не мог себя контролировать в её присутствии, но это было очень сложно осуществить. Логика и разум ничего плохого не подразумевали, когда я видел тело Бри, но желание грозило снова вырваться из-под контроля.
К счастью, на кухне никого не было, и я схватил хлопья и проглотил их так быстро, как только мог. Чем меньше я её видел, тем в меньших глупых личных вещах мог ей признаться. Я был словно плаксивый ребёнок, рассказывающий о своих проблемах. А то, что я рассказал о сделке с её отцом?
Чёрт, я просто засранец.
Слава Богу, у меня было мало времени, чтобы мысленно отругать себя, потому что съёмочная группа уже начала просачиваться на кухню, а Джесс перечисляла список кадров, которые они хотела закончить. Я кивнул, не прислушиваясь к ней.
Единственное, о чём я мог думать — это Бри.
***
Я застонал, поставив десятифунтовую гирю возле ног. Десять фунтов — это ничто, даже дети поднимают десять фунтов, но всё же мускулы у меня на ногах ныли каждый раз, когда я совершал очередной повтор.
— Давай же, Линкольн. Ты можешь, — сказала Трейси.
Я зарычал, покрывшись потом. Вниз и вверх, вниз и вверх. Боль и больше боли.
Я хотел сдаться. Хотел остановиться. Но снова прыгать я хотел больше, чем меня мучили боль и страдания.
— Ещё пять и хватит. Сделай это для меня, Линкольн.
Я скрыл улыбку. Ладно, я сделаю это для тебя.
Вниз и вверх. Вниз и вверх. Я застонал, руки вцепились в скамью, тело покрылось потом. Я практически ощущал, как команда фокусирует камеры у меня на лице, пытаясь запечатлеть каждую капельку в мельчайших деталях. Скорее всего, Джесс представляла, какая вдохновляющая музыка будет в сцене, когда я выполнял последние три подъёма.
— Ну вот! — сказала Трейси, когда я дал гире упасть на пол, задыхаясь.