Однако с этим уже никак не могла согласиться мама. Занимая ответственную должность (Антонина Степановна была вторым секретарем райкома партии), она не могла допустить, чтобы дочь — гордость и надежда семейства Крапивиных — не стала студенткой. Уж не важно, какого вуза. На следующий день после выписки из больницы она посадила Тамару в служебную «Волгу» и повезла в соседний областной центр, где был крупный политехнический институт.
В приемной комиссии их уже ждали. Как стала подозревать Тамара, мама заранее готовилась к такому повороту событий, но держала свои планы в тайне. Конечно же, никто не предполагал, что дочь заболеет в самый неподходящий момент, а вот то, что провалится в Москве, очень даже могло случиться! К тому же дальние родственники, обещавшие помощь при поступлении, неожиданно отбыли в длительную командировку за границу, и, если честно, отпускать Тамару одну за тридевять земель Антонине Степановне не больно-то и хотелось.
Побеседовав наедине с секретарем приемной комиссии, мать позвала в кабинет дочь и попросила написать заявление. Впавшую в состояние полной прострации Тамару не пришлось долго уговаривать: если по уму, то пересидеть год в каком-нибудь вузе, пусть даже и непрестижном, было все равно лучше, чем дома. Вот только на вступительные экзамены не было никаких сил. Но здесь ее ждал сюрприз, о котором Антонина Степановна, видимо, хорошо знала: выбранная мамой специальность подпадала под эксперимент и золотых медалистов зачисляли без экзаменов. Правда, будущая профессия — инженер-строитель — казалась не совсем женской, но в тот момент Тамаре было все равно: хоть вентиляция с канализацией!
Единственная проблема — то, что набор золотых медалистов закончился в первый же день приема документов — разрешилась двумя звонками ректору: один последовал из обкома от маминых соратников по партии, второй — из областного УВД, где заместителем начальника служил муж папиной двоюродной сестры. Через час Тамара заполнила необходимые анкеты и отправилась в студенческий медпункт проходить медкомиссию.
Возвратившись домой и окончательно осознав свершившуюся несправедливость, она проплакала почти всю ночь и лишь после того как дала себе твердое слово, что когда-нибудь все равно будет учиться в Москве, — уснула…
…Зависая в облаках, самолет стал заходить на посадку в аэропорт Франкфурта. Тамара открыла глаза и достала из сумочки билеты.
«Время стыковки почти час, — прикинула она. — Успею выпить кофе и попробую позвонить Инке. Если узнает, что была в Париже и даже не попыталась с ней связаться, обидится навсегда… И правильно сделает».