Вылетела из-за поворота лавина, похожая в темноте на многоголового призрачного дракона, появляющегося прямо из камня. Жуткая картина. Летит почти беззвучно чудище, летит быстро, сейчас навалится — и конец. А у страха, известное дело, глаза велики. Не выдержали у кого-то из казаков нервы, нажал на спусковой крючок, и враз подхватили трусливый почин остальные, забухали вразнобой карабины, зататакал басовито пулемет.
Рано. Очень рано. Всего-то и осталось на дороге десяток коней, а их всадники укрылись за камнями на берегу реки — целы и невредимы. Все остальные успели ускакать за скалу.
Ловкие в схватках с мелкими группами нарушителей границы, казаки допускали одну ошибку за другой. Подпустить бы лаву поближе, сбить бы скачущих впереди коней, чтобы осадить атаку, а уж потом по всадникам ударить поприцельней. Взводный Костюков передал по цепи, чтобы при новой атаке без команды не стрелять, поближе, дескать, подпускать. Но не ведал того Костюков, что Абсеитбек по-иному бой планирует. Ползут ящерицами десятка два джигитов меж прибрежных валунов — к тем, что затаились вблизи пограничников. Так тихо ползут, что себя не слышат. И еще десяток джигитов маузеры и патроны, как можно больше, в халаты закручивают и к головам привязывают. Им Абсеитбек приказал проплыть вниз по реке и ударить казакам в спину. Бурдюков, верно, не хватает на каждого, но можно и двоим за один держаться.
Абсеитбек так рассчитывал: казаки на дорогу глаза пялят, по реке можно проплыть незаметно, особенно если взять ближе к противоположному берегу.
По его и получилось. Казаки не заметили водного десанта, они ждали новой конной атаки по дороге и нервничали оттого, что долго ее нет.
«Подлость готовит Абсеитбек, не иначе, — думал Костюков. — Может, меж камнями по-пластунски подберутся?..»
Прислушался. Ничего, кроме речного шума. Но нет, стоп: клацнул камушек. Еще клацнул. Ну теперь ясно. И прошелестела по цепи команда:
— Левофланговым глаз с берега не спускать. Не прозевать пешей атаки.
Тем временем ночь сделала первую уступку. Чуть-чуть прорисовался в поднебесье ближний белогривый хребет. Скоро, совсем скоро (рассветы в горах быстрые) лизнет солнце лучами своими снежные вершины, и заискрятся они, разбрызгивая свет по ущельям и теснинам — вмиг наступит день, защитникам станет сподручней, и если Абсеитбек не дурак, то именно сейчас, опережая рассвет, бросит все свои силы в атаку. Напряжены казаки, ждут. Богусловский резерв подтянул к воротам, но пока ничего не предпринимает. И ему не ясен еще дальнейший ход боя.