- Обещаю, будем танцевать ночь напролет, - сказал жене Веерд. - Отправимся в турне по Солнечной системе. Если только ты.
- Я с радостью взгляну на три-в-трех, - ответила Ган, хотя даже понятия не имела, о чем речь.
- .а в общем, - договорил гид, - на ваших глазах замкнулась неизменяемая петля времени. Кто знает, когда этот человек из нее освободится. Пожалуй, раньше износится сама ткань времени!
Ган взглянула на Веерда и позволила себе роскошь - мысль сексуального содержания. Приятную, но недолгую. О сексе можно подумать после, а сейчас нужно сосредоточиться на трех-в-трех.
За спиной у молодой четы экскурсовод вещал:
- Человек из прошлого вернется через два часа шестнадцать минут. Эта экспозиция открыта все дни, кроме воскресенья. В субботу - до двух часов дня.
Полчаса электронная лампа спокойно лежала на столе и вот теперь покатилась. Бернард Оллин успел поймать ее у самого края. Задумчиво взвесил в руке и убрал в ящик стола. Фигушки, на этот раз его не остановят!
- Простите меня, пожалуйста, - сказал мистер Арчер, и его губы снова растянулись в улыбке. - Я не должен улыбаться. тем более смеяться. - Он громко расхохотался. - Сейчас это пройдет. Я просто не ожидал. даже на смертном одре.
- Ничего страшного. - Человек за столом ободряюще кивнул. В огромном зале были только мистер Арчер, стол, перед которым он стоял, и мужчина, сидевший за столом. Сводчатый потолок уходил далеко ввысь - так же далеко, как голубое небо, которое Арчер видел при жизни. Стены терялись во мгле. И в центре всего этого он - Эдвард Моран Арчер.
- Самая обычная реакция, уверяю вас. - Человек за столом разглядывал лацканы своего пиджака, давая Арчеру время справиться с эмоциями. - Мы делаем скидку на текущие обстоятельства. В вашем просвещенном мире не осталось места ангелам и бесам. Люди больше не верят в рай и ад, для вас это выдумки проповедников и поэтов. Естественно, когда люди умирают и оказываются здесь - или там, - у них начинается истерика. Одни рыдают. Другие смеются.
- Ясно. - Мистер Арчер уже взял себя в руки, но усмешка все еще подергивала уголки его широкого рта. - Что ж, меня не назовешь хорошим человеком. Я нарушил некоторые из десяти заповедей, в том числе самые важные. Ну и где ваши огонь и сера? - Он поджал губы: усмешка грозила вырваться в любой момент. Подумать только! Его поджарят в старом добром аду! Дедушка любил описывать это в мельчайших подробностях. И все же Арчер не мог принимать происходящее всерьез. Ситуация была не только причудлива, но и комична.