– Если рвать движку ещё сильнее, – хриплый голос старого техника прерывался кашлем, из-за чего некоторые слова тонули в шипении помех, – …о просто угробим машину! Нам ещё… чень повез…, что снег так долго шёл, и ветра сильные! Снежные занос… …тично сгладили рельеф! По голым обломкам мы на воздушной подушке бы не прошли, слишком много высоких препятствий. Мож… …тому они и не стали возиться со снегоходом – наверное, снега тогда ещё было мало. Да и не надо нам быстрее, и так видимость хреновее некуда…
Стало ясно, что за один переход до «Подземстроя» добраться не получится, и в салоне повисла угрюмая тишина. Антон вспомнил слова генерала о том, что проехать предстоит четыреста семьдесят километров, это при условии, что Порфирьев действительно найдёт дорогу, и им не придётся плутать. Овечкин скользнул взглядом по окнам. В боковых видимость лучше, чем в окнах задних дверей. Вездеход идет спиной к Москве, и огромное облако радиоактивной пыли, поглотившее столицу, даже в пылевых сумерках выглядит темнее, чем такая же пыльная взвесь вокруг. Счетчик Гейгера показывал уровень заражения за четыреста рад, без антирада гарантированная смерть, а ведь они уже за пределами Москвы…
Вездеход содрогнулся, налетая на препятствие, и заглох. Стиснутых теснотой людей изрядно тряхнуло, раздалось клацанье соударяющихся гермошлемов, но других проблем не возникло. Тихо матерящийся Петрович сообщил, что они врезались в какие-то выкорчеванные корневища крупного размера, которые были засыпаны снегом, и он их не сразу заметил. К счастью, двигатель завёлся, и путь продолжился. За последующие четыре часа сильно стемнело, и подобные столкновения стали нормой. Люди даже приноровились дремать от одной остановки до другой. Потом Петрович заявил, что видимость резко падает, и остановил машину.
– Так мы вообще никуда не доедем, – хрипло прокашлялся старый техник. – Свет прожектора теряется в пыли в трёх метрах! Быстрее пяти километров в час я ехать не рискну.
– Впереди город, – прорычал в эфире Порфирьев, – мы подъезжаем к Владимиру. Над ним пылевое облако, как над Москвой. Надо объезжать, пока не упали в какой-нибудь кратер. Ветер с юга, так что лучше с юга и объезжать, там видимость будет лучше.
Ничего не оставалось, как возвращаться назад до тех пор, пока видимость не вернулась к прежнему уровню, после чего вездеход повернул южнее и принялся закладывать крюк. На огибание города ушло почти два часа, к полуночи это удалось, но потом почти час петляли, пытаясь выровнять курс. Двигались до последнего, и разворачивать базу начали лишь тогда, когда до окончания действия антирада оставалось двадцать пять минут. Порфирьев сказал, что по его расчетам до Нижнего осталось километров сто семьдесят, а до «Подземстроя» на сотню километров дальше. Но если Нижний тоже придётся огибать, то он даже не берётся предполагать, как долго они будут добираться от самого города до цели. Потому что «Подземстрой-1» располагался в лесистой местности, и какая там сейчас проходимость – неизвестно. Остаётся надеяться, что на воздушной подушке пройти можно.