В три часа пополудни следующего дня меня разбудила Вика. На подносе стоял кофе, лежали сандвичи.
Посмотрев на все это, я вдруг подумал, что предыдущего дня не было вовсе. На секунду мне стало жутко.
— Кофе в постель, — сонно сказала Вика, и наваждение спало.
— Спасибо, — ответил я. — Снег?
— Все еще. Кажется, не утихает.
— Я перевернулся на другой бок, включил сотовый — «нет покрытия сети».
Позавтракав, я отправился в душ, следом зашла Вика, мы, как в прошлый раз, занялись сексом, а чуть позже я увидел, что в постели она снова читает роман. Я уставился на нее.
— Что с тобой? — спросила она.
— Да ничего. У тебя есть обезболивающее?
— Тебе лучше выпить пива, — улыбнулась она.
— Да, пожалуй.
Я спустился вниз. Мой взгляд встретился со взглядом ангела, я подошел к елке и, подтянувшись на цыпочках, развернул его лицом к зеркалу. Не знаю, зачем я это сделал. Наверное, перевел какие-то невидимые стрелки, назначив себе новый отсчет времени. Повернув голову, я увидел: в гостиной, в кресле, укрывшись пледом, спали унтер-офицер и его жена. В камине теплились угли. Я подошел, посмотрел в их спокойные лица и подложил несколько поленец в камин, потом отправился на кухню за пивом.
Метель, вьюга, буран, пурга — синонимы, но, возможно, метеорологи рассмеются мне в лицо и смогут подробно разъяснить, чем одно отличается от другого. Я не знаю. Мне кажется, то, что было в те дни за окнами, за дверью, за стенами этого небольшого замка, было концентрацией всех этих явлений. Непогода держалась пять долгих, растянувшихся на вялые мгновения дней. Пять дней мы не выходили за порог, не было связи, не было зоны покрытия сети. Наступало утро без солнца, и сразу приходили сумерки, но и они длились недолго и превращались в унылую бессонную ночь. Мы оказались в ловушке, как в остросюжетном детективе, в котором в конце концов кто-нибудь кого-нибудь должен был бы убить или где мог бы разразиться скандал.
Возможно, что-нибудь подобное и произошло бы, если бы у нас не было столько спиртного.
Все пять дней мы пили. Власенко, Краснов и я поначалу составили алкогольный костяк. В общем, была обычная, в меру приличная, хотя и несколько затянувшаяся, попойка. Но через пару дней я перешел на пиво, вся эта феерия словно потеряла для меня цвет, превратившись в то, что называют ожиданием. Пять дней были похожи, словно выстроенные в затылок друг другу дни сурка, с той лишь разницей, что главных героев было гораздо больше, а вариантов для времяпрепровождения на порядок меньше. Уже третий день пьянства подкосил самых стойких. По замку бродили пахнущие перегаром, перепутавшие день с ночью привидения. Меня спасло благоразумие, я вовремя перешел на пиво. Как-то на несколько часов мы потеряли нашего унтер-офицера. Оказывается, он не соразмерил количество спиртного и уснул за диваном в холле. По просьбе его жены я отнес его в их спальню. Я отнес и положил его на кровать, ей было неловко за мужа. В проеме двери возникла эта двусмысленная пауза, которая кто знает, как могла повернуть всю нашу дальнейшую жизнь. В ее глазах я прочитал: «Тебе решать, как нам быть». В день моего приезда я бы все отдал за эту двусмысленность, за возможность последнего хода, за реванш (уж насколько я не люблю это слово). Так же взглядом я ей ответил: «Уже поздно, слишком поздно, это ни к чему не приведет». Вслух я сказал: