Когда в тумане, опустившимся на Северные побережья, показался лагерь, Канцлер уже был совершенно спокоен. Лошадь шла рысью, дождь прекратился, хотя в воздухе стоял отчетливый запах сырости и морской соли. Канцлер пустил лошадь шагом и неторопливо въехал в лагерь. Канцлер поправил шарф на шее и плотнее запахнул плащ. Куда запропастился этот чертов Капитан? Наконец, Канцлер заметил столпившихся вокруг одной из палаток солдат. Канцлер спешился.
– Что происходит?
Солдаты испуганно смотрели на него, один из них машинально сделал оберегающий жест пальцами. Знак Багала, как заметил Канцлер, и ему пришло в голову, что на Севере это знак выглядит нелепо – как бы ни желал этого Багал, он никогда не будет хозяином Северных побережий. Если уж не вольты, то Морской бог.
– Что там? – Канцлер кивнул на палатку.
Солдаты молча расступились.
– Черт знает что, – прошипел Канцлер и решительно откинул полог палатки.
Внутри был лейтенант отряда, Капитан, и еще один человек, которого Канцлер не знал. Он стояли к Канцлеру спиной. Канцлер прочистил горло. Все трое обернулись. Канцлер отметил, что у двух лица странно скривились, Капитан просто выглядел обеспокоенным.
– Ну? – спросил Канцлер. – Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
Лейтенант нелепо развел руками и почти беспомощным жестом указал в центр палатки. Но Канцлер даже не посмотрел туда.
– Кто вы? – обратился он к незнакомцу.
Тот просто смотрел на Канцлера, не в силах произнести ни слова. Прекрасно, подумал, Канцлер, притащил какую-то дрянь – наверняка дрянь, что это еще может быть – а теперь еще и увидел живого Канцлера Эльте и онемел.
– Кто это? – Канцлер посмотрел на Капитана.
– Его прислали из штаба. Искали вас, чтобы показать необычную находку.
Канцлер фыркнул. Нашли дохлого морского волка и бьются в истерике.
– Что в штабе?
Тишина.
– Ну! – рявкнул Канцлер. – Из штаба не прислали доклад?
Третий человек вытянул вперед руку с письмом.
– Благодарю, – прошипел Канцлер.
Он повернулся лицом ко входу, чтобы было светлее, распечатал письмо и стал читать. На то, чтобы разобрать омерзительный почерк одного из генералов, у него ушло несколько минут.
В целом все было хуже, чем Канцлер надеялся, но не так плохо, как он ожидал. Большая часть северян добровольно перешла в веру Огня после показательных сожжений на костре. Две деревни сожгли дотла вместе с жителями – Канцлер подозревал, что несчастным никто даже не потрудился объяснить, что именно происходит. Еще пять деревень оказались весьма религиозными, и в каждой сожгли от десяти до тридцати человек. В одной убили странствующего морского монаха, которого приняли за жреца вольтов.