Никто никогда не осмеливался описывать это место, но говорили, что сразу понимаешь, где ты, как только в нем окажешься. Это место дышало древностью, глубокой, безумной, бессловесной, доисторической. На стенах были рисунки лодок, выдолбленных из цельных бревен, лодок севера, сделанных из костей животных и обтянутых промасленными шкурами, легких южных лодочек из полых стволов бамбука. Тут и там из моря поднимались морские животные, каких-то Этель узнавала, каких-то можно было встретить только на рисунках в книжках со сказками. Древние моряки в лодках убивали одних зверей, другим поклонялись, какие-то огромные морские гады дрались друг с другом. Внизу и наверху стен тянулась затейливая вязь из нарисованных рыбьих скелетов. Этель вспомнила, что видела похожий орнамент на двери в пещеру конунгов в Миркрид, только там были не рыбьи кости, а руны. Еще одно совпадение? Или все это имеет какой-то смысл? Она больше не чувствовала себя усталой, древняя мощь этого места предала ей сил. Этель поднялась и пошла вперед, туда, где брезжил странный зеленоватый свет. Рисунки на стенах становились сложнее – исчезли грубо сделанные лодки, появились галеры и парусники, матросы больше не убивали морских зверей, а сражались друг с другом. Внизу под этими сценами шел ряд маленьких знаков – пиктограмм. Старый язык, и Этель поняла, что пиктограммы есть не что иное, как свод морских законов. То, что каждый, кто родился у моря, узнавал раньше, чем собственное имя, было много веков назад записано кем-то на этих стенах, чтобы со временем превратиться в непоколебимую догму. Грот стал шире, образуя естественный зал, стены которого светились зеленым светом. Там, где стены не светились, были нарисованы пиктограммы, Этель присмотрелась и поняла, что видит везде один и тот же рисунок. Глаза. Сотни глаз смотрели на нее безжизненными черными зрачками в зеленоватом свете. Посредине был небольшой бассейн. Почти идеально круглый, всего нескольких метров в диаметре, он был огорожен аккуратным рядом круглых белых камней. Этель подошла ближе. Вода была непроницаемо черной и не отражала свет. Этель оперлась о камни и взглянула в воду, сначала она не увидела ничего, кроме непроницаемой поверхности, а потом по воде пробежала рябь.
– Этель…
Тихий шепот, как будто издалека, чуть различимый, но Этель готова была поклясться, что он прозвучал в ее голове.
– Этель…
Она узнала этот голос. Рябь на воде сложились в лицо. Этель узнала это лицо. Горло стиснули невидимые тиски.
– Этель…
– Я здесь, – прошептала она.
– Почему… Почему так?…