— Да, — Лекс постарался, чтобы его голос звучал как можно более уверенно. — Я лицом к лицу столкнулся с легионером, который явно находился под сильнейшим ментальным контролем. Супер-мутант заставил его сначала убить всех членов экипажа «цитадели», после чего расстрелять конвой из пулеметов. Более того, находившийся во время инцидента рядом со мной профессор Арминиус Дивар придерживается такого же мнения.
— Ох уж этот неугомонный Дивар… — со вздохом откинулся на спинку кресла претор, потирая лицо руками. — Вечно его несет в какие-то дебри…
— Вижу, вы хорошо знакомы?
— Да. Как раз из-за него сейчас ругался с начальником медсанчасти. Получил травму, будь любезен пройти лечение, но нет же… Неймется ему… На прием рвется! — начальник базы вздохнул. — Впрочем, он всегда таким был. Я знал его еще в те времена, когда носил звание квестора. Как вы понимаете, это было весьма давно.
— Следует полагать… — согласно кивнул Гатриан.
— Видели его шрам на шее? — с кривой ухмылкой спросил Гай Тицениус.
— Да, — кивнул первый центурион. — И слышал, как он его получил.
— А я это даже видел, как он его получил… Как раз в тот день за пулеметом стоял. Он мне, можно сказать, жизнью обязан.
— Вы сохранили ценную жизнь. Насколько я успел понять, Арминиус Дивар невероятно талантливый ученый, и его работа на благо империи поистине бесценна, — заметил Гатриан.
— Да уж, с этим спорить не буду. Однако ваша с ним теория на счет супер-мутанта… Это кажется уже чем-то слишком преувеличенным.
— При всем уважении к вам, господин претор, окажись вы под пулеметным огнем «цитадели» и увидь своими глазами лицо стрелка, ваше мнение на этот счет весьма сильно бы изменилось, — уверенно произнес Гатриан, после чего добавил. — Я видел глаза стрелявшего. Они изменили цвет, а после того, как я его ликвидировал, вернулись в исходное состояние. Так что вариант с пробравшимися в наш стан агентами врага, скорее всего можно исключить. Мне на своем веку довелось отправить в мир иной огромное количество повстанцев, но ни разу я не видел, чтобы у них так изменялся оттенок глаз.
— А может это свидетельство использования какого-то препарата? Скажем для улучшения рефлексов или типа того, — предложил свою версию Гай Тицениус.
— Сильно сомневаюсь… Он вел себя совсем не как человек, и даже раненый шипел и бился, словно мутант. Нет… Не думаю, что дело в этом. Впрочем, я бы рекомендовал обязательное проведение вскрытия, и лучше будет, если этим займется профессор Арминиус.
— Разберемся, — сухо ответил претор, понимая, что по большому счету первый центурион говорит вполне логичные вещи.