Сейчас их корабль подошёл к планете уже слишком близко, и вся она не вмещалась даже в огромный иллюминатор площадью не меньше пятидесяти квадратных метров, а потому взору Гатриана Лекса сейчас был предоставлен только её фрагмент, но и это зрелище завораживало командира спецподразделения, словно ребенка. Сочетания голубых оттенков поверхности океанов вкупе со снежно-белыми пенными разводами облаков, а также разнообразной палитрой материков, на которых желтизна пустынь смешивалась с буйной зеленью разросшихся до невероятных размеров лесов, делали зрелище поистине невероятным. Офицер, как зачарованный, смотрел на древнюю колыбель человечества и не мог отвести глаз. Рожденный на Марсе, как и все современные люди, он бывал на марсианской орбите, и видел покрытую безжизненными песками поверхность красной планеты из космоса. Видел не раз, однако никогда не испытывал ничего подобного…
— Невероятное зрелище, не правда ли… — голос, раздавшийся откуда-то сбоку, вывел первого центуриона из оцепенения, и, бросив взгляд в сторону, мужчина увидел стоящего рядом с ним пожилого человека. Седые волосы, аккуратно подстриженная борода. На вид лет шестьдесят, однако, фигура вполне спортивная, не атлет, но и не замухрышка. Одет человек был в белый комбинезон, что сразу же выдавало в нем работника научного сектора, а эмблема Института изучения новых форм жизни на груди это подтверждала. Человек отвел взгляд от иллюминатора и посмотрел на офицера.
— В первый раз оно на всех так действует, — улыбнулся он, и, вновь переведя взгляд на видневшуюся за иллюминатором планету, добавил. — А на некоторых действует всегда…
— Да… Впечатляет, — не стал отнекиваться первый центурион.
— Удивительно, насколько прекрасным может быть что-то, созданное природой. А ведь когда-то природа создала этот мир для нас… Но — что имеем не храним, потерявши плачем.
Седовласый вновь посмотрел на офицера.
— Ох, простите, забыл представиться, Арминиус Дивар, профессор Института изучения новых форм жизни, — ученый протянул руку.
— Гатриан Лекс. Командир отряда специального назначения «Черный Треугольник», — офицер ответил на рукопожатие, отмечая, что рука у профессора для человека его рода деятельности вполне крепкая.
— Черный Треугольник… Даже так, — ученый задумчиво погладил седую бороду. — Я сразу заметил у вас знаки различия, говорящие о том, что вы носите звание первого центуриона, что немного не вязалось с вашей относительно молодой внешностью, однако, если вы входите в состав этого подразделения, и тем более его возглавляете, то все встает на свои места.