Граул с рассуждениями Волкова в общем-то соглашался, но упирал на то, что все равно новобранцев нужно учить, а задумка Глеба поможет подготовить их к атаке вражеской кавалерии. Иначе страшно представить, что может произойти, если они побегут в бою. А такое вполне может случиться. Граул знал, о чем говорит – за свою долгую карьеру наемника он не раз наблюдал, как слабо подготовленная, морально неустойчивая пехота в панике бежит, едва завидев набирающую разбег кавалерию. Словно от всадников можно убежать!
Решившись, Волков взмахнул рукой и выкрикнул:
– Бой!
Густав отсалютовал Глебу копьем и проорал команду.
Конница начала разбег. Медленно, но все ускоряясь и ускоряясь. Завораживающее в своей устрашающей красоте зрелище!
– Сомнут, – выдыхает Сплит. Его всегда насмешливый голос сейчас непривычно серьезен.
Волков недовольно дергает плечом. На Сплита зашикали со всех сторон, и он вынужден был замолчать. Глеб, затаив дыхание, глядит на разворачивающееся действие, судорожно стиснутые кулаки побелели от напряжения, губы сжались в тонкую, узкую полоску, все его внимание обращено туда, где с оглушающим лязгом и грохотом, с лихим посвистом и азартными воплями, вздымая пыль сотнями копыт, железная стена несется вперед. Казалось, нет такой силы, что может ее остановить!
И точно так же думают стоящие на другом конце поля новобранцы из двух отдельных сотен. Напрасно сержанты, надрывая глотки, орут, требуя стоять на месте, – их уже никто не слышит. Все видят, как всадники разом, одним слитным движением, опускают копья, нацеливаясь в попятившийся строй. И что с того, что на копьях кавалеристов нет хищно отточенных стальных жал! Об этом никто и не вспоминает, скованный животным ужасом перед надвигающейся смертью. И этот ужас берет верх, и бойцы, не слушая команд сержантов, разрывают строй и бегут, бросая щиты и копья. Немногочисленные ветераны пытаются остановить их, но куда там!
– Ха-ха-ха! Ну и грозные же бойцы! Так… ха-ха… так драпануть, едва завидев противника, это… ха-ха… это уметь нужно! – раскатисто громыхнул Дор. Фыркнул, давясь с трудом сдерживаемым смехом, Картаг. Коротко хохотнул Сплит.
Граул побагровел, захрипел себе под нос что-то нелицеприятное по поводу «подзаборных шавок, понапрасну воображающих из себя великих героев древности, не способных в действительности сдержать самый жалкий из всех когда-либо виденных наскоков кавалерии и только позорящих своих командиров».
– Уймись, старина, – хлопнул Граула по плечу Сплит. – Бывает и не такое, сам знаешь.
– Ага, бывает и хуже, – поддакнул Картаг и вновь фыркнул. – Но такого единодушия я давненько не видел. Как они разом драпанули, а?