«Всё в порядке, – сказал я малышке. – Это твой новый дедушка из Америки». На что дедушка сказал, что сейчас в самый раз было бы выпить чашку горячего кофе, чтобы он мог окончательно проснуться, иначе он за себя не ручается и тут уж быть беде, я надеюсь, ты знаешь, где что в вашей кухне? Его манера быстро произносить слова очень напомнила мне дядю Цви. Я достал сахарницу и чашки, прибавил к этому молоко и растворимый кофе и даже поставил чайник на плиту и попросил его приглядывать за ним, хотя действовать он мог только одной рукой, я же тем временем достал из хлебницы пирог, и дедушка улыбнулся мне – вижу, ты отлично знаешь, что здесь к чему, на что я ничего не ответил, хотя и понял, на что он намекает, а он тем временем ловко отрезал два толстых куска пирога для нас обоих и протянул один мне с таким видом, словно не он к нам приехал, а, наоборот, это я был у него в гостях. Тем временем вода закипела, и он, держа малышку одной рукой, другой снял чайник и уселся за стол. Дождь за окном шумел чуть-чуть потише, но струи воды все еще стекали по окну, ну вот и все с этим дождем, сказал он, а я подхватил, добавив про последний дождь, я так и сказал, да, конечно, ведь это последний дождь. На что он откликнулся – ну, что до меня, мне он не кажется последним, мне кажется, что это обычный дождь, каких будет еще много, и мне показалось, что этот дождь чем-то его раздражает, а потому я спросил, прошел ли последний дождь в Америке и когда он обычно бывает, а он ответил, что «последний дождь» – это выдумка Израиля, и снова мне показалось, что он обижен, но теперь уже на весь Израиль. Малышка лежала у него на коленях, провожая взглядом каждый кусок пирога, который он отправлял в рот, и каждый глоток кофе. У нее слипались глаза от недосыпа, но челюсти ее двигались так, словно она ела пирог и пила кофе вместе с ним, и вдруг, захныкав, села рывком, на что дедушка, отложив кусочек пирога, проткнул его вилкой и сунул ей в раскрытый рот. В первое мгновение появление вилки озадачило малышку, но тут же она обратила внимание на пирог и начала его облизывать и сосать, поскольку зубов у нее еще не было, при виде этого он дал ей еще кусочек и еще, которые так же быстро последовали за первым. Что до меня, я не был так уж уверен, что мама одобрила бы это, но в эту минуту всем распоряжался дедушка – он отвечал за нас с того первого мгновения, как поднялся с постели.
Она все жевала и жевала, а он, улыбаясь, все кормил ее и, не переставая кормить, заметил, что она провоняла и надо не откладывая отмыть ее. И с этими словами он отодвинул от себя тарелку.