А я бриллиант, оказывается
Я ПРОСНУЛАСЬ, а вокруг все белым-бело. Снежный ковер два фута толщиной накрыл реку Тин, и мир вдруг стал тихим-тихим. Когда выпадает снег, все выглядит спокойным и отстраненным. Да и я сама стала спокойной и отстраненной. Пенелопа дрожащими руками разводила огонь в печи, а дыхание белым облачком вырывалось из ее рта. Я за всю ночь сомкнула глаза лишь пару раз, и мое тело онемело, но не от холода. Я все думала – а стоит ли оно того? Смогу ли я пойти на такой риск?
Я сидела на крыльце и смотрела, как на руку падают снежинки и тают без следа. Странно, снегу удается разительно изменить мир, поставить все с ног на голову, а потом исчезнуть, словно его и не было. Когда весной растает лед, становятся видны тела тех, кто заблудился в лесу и замерз. Их не находят месяцами, часто даже дольше. Когда одолевает усталость, они просто садятся и засыпают, а потом никогда не просыпаются. Они не знают, что лишило их жизни. Зима – она как хищник. Огромный демон, который сковывает реки, крадет пищу, превращает ночь в день и убивает стариков во сне. В прошлый раз мне удалось сбежать, спрятавшись у отравленного озера, но здесь, на севере, от демона не скрыться.
– Ты не замерзла? – спросила Пенелопа у меня из-за спины.
Я покачала головой. Мои мысли блуждали во тьме, в топях стыда, и я никак не могла из них выбраться. Да и смогу ли когда-нибудь…
– Какой красивый снег! – сказала она, не дождавшись ответа. Потом замолчала, но я почувствовала ее взгляд – он словно прожигал мне спину.
– Ну? – спросила я, хлеща по снегу веткой.
– Ты уже несколько дней какая-то не такая.
– А тебе-то что? – бросила я. Слишком резко.
Однако она уже привыкла к моим нападкам и не обиделась. Я выдохнула облачко белого пара. Пенелопа подошла с села рядом со мной, плечом к плечу. Я чувствовала ее тепло даже сквозь несколько слоев одежды. Она толкнула меня локтем, но я старательно отводила взгляд и смотрела в другую сторону. Я держалась, как могла, чтобы не разреветься и не вывалить на нее свои беды.
Пенелопу начала бить дрожь, и она немного придвинулась ко мне. Хорошо, что она не догадывалась, о чем я думаю, а то возненавидела бы меня. Ее ненависти я боялась больше всего. Скоро она все узнает и все равно от меня отвернется, однако пока я держалась за нее, как за веревку над пропастью. Наверх подняться я уже не смогу – силы не хватит, и дорогу преграждает скальный карниз, – но продержусь еще чуть-чуть. Еще несколько дней.
– Можно ли совершать зло ради добра? – спросила я, щурясь на солнце.
Я слышала, как Пенелопа втянула воздух, но не могла взглянуть на ее лицо.