С ним было безопасно. У меня никогда не могло быть отношений с ним из-за его дружбы с моим братом. Не то чтобы он когда-либо хотел иметь что-то со мной, но если мой брат доверял ему, этого было достаточно, чтобы я знала, что он был хорошим парнем. Мой брат всегда хорошо разбирался в людях, и, несмотря на то, что он сам был взрослым ребенком, он бы никогда не дружил с засранцами. Видите? Безопасно.
Наступил мой первый рабочий день, и, проведя последние несколько дней в своей квартире, запоминая тонны информации, я была уверена, что сегодня будет хороший день.
Я проснулась в шесть утра, приняла душ, надела свой деловой наряд, состоящий из женственной белой рубашки, черных брюк с завышенной талией и высоких каблуков, затем нанесла легкий макияж и собрала свои непослушные волосы в элегантный низко уложенный пучок. Я была довольна своим внешним видом. Я сделала много за каких-то сорок минут.
После того, как провела большую часть выходных в компании Билла и Терри, мы быстро подружились. Я заметила, что рассказывала им те вещи, которые никогда не рассказывала другим людям. Одним вечером, я призналась им в своей влюблённости в Куинна, и как всё это началось. Я рассказала им о том, как я была настолько полной, что у меня начали развиваться проблемы со здоровьем. И наконец, я призналась в том, что я всё еще девственница. Я винила в этом вино.
Терри, казалось, оцепенел от шока, в то время как Билл, казалось, принял всю информацию с мягкой улыбкой и кивком, ни разу не перебивая. Терри же, в свою очередь, перебивал, и всегда умудрялся делать это наиболее драматичным способом. Самыми обычными выражениями, которые он использовал, были: «Да ладно!» и аханье «О, мой Бог, нет!». Он также иногда мог добавлять: «Не-а. Я не верю!» или «Ты же шутишь! Скажи мне, что ты шутишь!».
Терри сделал из меня свой проект. И хотя обычно это заставило бы меня пуститься наутек, я не сильно возражала против этого, зная, что Билл был рядом со мной, помогая мне справиться с Терри.
Возьмем, например, прошлый вечер. Парни оттащили меня от компьютера достаточно надолго, чтобы сделать меня захмелевшей и веселой от вина, прежде чем Терри достал свою аптечную сумку. Мой желудок стянуло в узел. Я даже не хотела знать, что там находилось.
Улыбаясь, как Мона Лиза, Терри вытащил две коробки из сумки и показал мне одну из них. Я поперхнулась собственной слюной. Кашляя, я затрясла головой и прохрипела твердое:
— Нет!
Улыбка Терри исчезла. Он подполз на коленях к месту, где я сидела на диване и, наклонив голову, начал жалостливо умолять.