— Да, — сказала я так тихо, что он мог меня не слушать. Это чувство я хорошо знала.
Мы молчали, но я все равно не услышала, как приблизилась Сестра Надежда.
— Я тревожусь, — сказала она, и мы вздрогнули. — Вастел ехал со стороны Королевской дороги. Туда отправлялись Сестры и алхимики, чтобы попасть в Трессалин…
Кирин нахмурился.
— С ними не было пленников.
Сестра Надежда поджала губы.
— Нет, но это не значит, что они не нашли их.
— Я схожу и поищу, — предложил он.
Она замешкалась, я видела, что она разрывается. А потом она покачала головой.
— Нет. Нам не стоит разделяться. — Кроме того, — она посмотрела на небо, — через час стемнеет. Предлагаю устроиться здесь на ночь и отправиться в путь с первыми лучами.
— Остаться здесь? — Ниа подошла к нам и была этому не рада, как и я.
— Это место скрыто и возле воды. Вдали от дороги. Это лучший вариант.
Ниа посмотрела на меня большими глазами, словно ждала моего возражения. Я бы хотела, но разве у нас был выбор? Я пожала плечами.
Судя по тому, как Ниа поджала губы, она еще не спала под открытым небом, не было такого и у меня. Когда я с сопровождением, выделенным мне Мереком, ехала в Скаррон, мы ночевали в гостиницах, путь был на них и построен, там мы уточняли направление, могли даже узнать у людей, какую трегеллианскую еду лучше заказать. Мерек сам научился этому, пока путешествовал здесь. Обо мне хорошо позаботились. Но я пережила прошлую ночь на полу сарая. Может, и в лесу будет не так плохо.
Хотя оказалось хуже, чем я думала. Ночь наступила быстро, мы доели хлеб, разделили воду, а потом я едва различала товарищей, когда мы устроились на плащах, попытавшись найти участки с мягкой землей. В сарае было тепло. Там были стены. Я и не знала, что стены так важны.
Судя по тому, как быстро и неровно все дышали, постоянно ворочались, никто не спал. Но никто не говорил. Шум реки был слишком громким, и хотя плескалась рыба, мое воображение рисовало людей, идущих за нами. Голые ветки над нами раскинулись, как руки, жуткие в свете звезд, заполнивших небо. Вскоре мы придвинулись друг к другу, пока не легли бок о бок, как мои братья, Мэрил и я делали в детстве. Я чувствовала, как рядом дрожит Ниа, и я не знала, было это от холода, или она плакала. А вот Сестра Надежда лежала неподвижно, как камень. Никто не спал и не говорил.
До рассвета, казалось, прошла вечность, и я успела закоченеть от холода, тело болело, и я тихо злилась на это. И не только я была раздражена, Ниа ворчала на Кирина, когда он допил воду, хотя она свою долю уже выпила. Сестра Надежда покрикивала на обоих. Я промолчала и придвинулась к лошадям, прижалась к ним и вдохнула успокаивающий запах сена и тепла. Они неплохо перенесли ночь.