В голове не укладывалось то, что от моей работы ничего не осталось. Записи теперь невозможно восстановить. Это совершенно точно.
Ну почему, почему я не оставила реферат в библиотеке? Там он был бы в полной сохранности!
— Мне очень жаль, — негромко сказал за моей спиной Инвар.
Глаза опасно защипало от подступивших слез. Я до боли закусила нижнюю губу, не позволяя себе разрыдаться.
— Да, мне тоже, — бесцветно отозвалась я.
В следующее мгновение на мое плечо опустилась рука Инвара. Он подошел так тихо, что я этого не слышала.
Наверное, стоило что-нибудь сказать нарочито-беспечное. Как-нибудь пошутить, лишь бы не показывать Инвару боль, которая терзала мое сердце.
Но мне сейчас было не до притворства. Поэтому я предательски шмыгнула носом раз, другой. Губы задрожали, и я с отчаянием осознала, что все-таки расплачусь. Больше не было сил сдерживать свои эмоции.
Инвар мягко привлек меня к себе. Он больше не спрашивал ничего. Просто настойчиво развернул к себе и крепко обнял.
Я уткнулась носом ему в грудь. Шумно засопела, чувствуя, как тонкая ткань его рубашки намокает от моих слез.
Инвар ничего не говорил. Он гладил меня по волосам. И от этой ласки мне было еще горше.
— Я так хотела поступить в академию, — прошептала я, буквально выталкивая каждое слово из горла, намертво перехваченного спазмом. — Я так надеялась… Это был для меня как билет в лучшее будущее. Счастливое и обеспеченное. Зачем она так со мной? Что я ей дурного сделала?
Инвар чуть отстранился. Провел ладонью по моему лицу, обрисовывая его абрис. Легонько коснулся подбородка, не позволяя мне опустить голову и заставляя смотреть только ему в глаза.
— Ты самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал, — с непонятной печалью произнес он.
Я знала, что сейчас произойдет. Каким-то шестым чувством я понимала, что из этого, наверное, не выйдет ничего хорошего. В одно и то же время я жаждала и страшилась продолжения.
Инвар слабо улыбнулся, как будто угадал мои противоречивые эмоции. Наклонился ко мне еще ниже.
Его дыхание коснулось моих губ. А затем я ощутила и сам поцелуй. Невероятно легкий и нежный, совсем невесомый.
Руки Инвара скользнули по моей спине. Он не держал меня, видимо, опасаясь, что своей настойчивостью сделает хуже. Но с силой, удивившей меня, я вдруг сама притянула его к себе, и поцелуй стал глубже, страстнее. Правда, я тут же испугалась этого и отпрянула в сторону.
В комнате после случившегося повисла вязкое неуютное молчание. Я упорно рассматривала пол под своими ногами, опасаясь даже на миг поднять глаза на Инвара.