Я испуганно заморгала, вспомнив тот жуткий миг, когда увидела обвившуюся вокруг моего запястья змею.
— Вряд ли Леонора лично поймала эту тварь и хранила ее все время отбора, дожидаясь удобного момента. — Инвар покачал головой. — Куда логичнее с ее стороны было бы стянуть ее из императорского зверинца. Я проверил свое предположение. Все оказалось именно так. Одной змеи не доставало. Но только двое знали заранее, в чем будет состоять суть испытания. Ты и я. Даже Маверика я поставил в известность лишь перед самым конкурсом. Он бы не сумел провернуть такое в столь сжатые сроки.
Эван оборвал его коротким горьким смешком.
— Если хочешь знать, я был против, — произнес он. — Я не желал смерти Шиаре. Я видел, что она нравится тебе, и нравится сильно. Поэтому меня вполне бы устроило, если бы она просто ушла. Но, увы, Леонора тоже заметила твою все возрастающую симпатию к одной из участниц отбора. И она настояла. Убедила меня, что в противном случае ты не примешь ее возвращение.
— А вы действительно надеялись на это? — со злым сарказмом спросил Инвар. — Неужели вы оба думали, что я возрадуюсь, увидев Леонору, и забуду все былые обиды?
— Да, — прямо сказал Эван. — Я был уверен, что все произойдет именно так. Я чувствовал, что любовь к ней все еще живет в твоем сердце. Это было бы красивой сказкой. Обретение некогда сбежавшей возлюбленной. Бурная сцена выяснения отношений, затем не менее бурное примирение.
— Но камень Богини? — не удержавшись, вновь влезла я в их разговор. — Леонора бы не сумела пройти через свадебный ритуал!
— А до свадьбы бы и не дошло, — жестко парировал Эван, мельком глянув на меня. — Леонора должна была добраться до жезла власти и забрать его. Без него Инвар бы не сумел повелевать Хареоном. И я бы сверг его.
Эван с нескрываемым вожделением посмотрел на посох, который по-прежнему крепко сжимал в руке Инвар. На его скулах затлели два ярко-алых чахоточных пятна, глаза возбужденно заблестели.
— Но не беспокойся, я бы оставил тебе жизнь, — ядовито заверил Эван. — Конечно, я не настолько великодушен, как ты. Поэтому об изгнании не могло быть и речи. Свергнутые и по прихоти случая выжившие правители имеют обыкновение возвращаться во главе войск. И вот беда — частенько они пользуются удивительной поддержкой среди народа. Простолюдины любят униженных и оскорбленных. Подвалы дворца глубоки, а стенам его не привыкать слышать стоны и жалобы заключенных. Со временем твоя душа пополнила бы армию призраков этого места.
Я аж подпрыгнула на месте от негодования. Эван говорил ужасные вещи. А ведь император действительно считал его лучшим другом.