Через большое стекло кафе была видна трамвайная остановка, навес на случай непогоды, уходящий в глубь поселка ряд фонарей. Между ними шли редкие торопливые прохожие.
Погода была в общем-то хорошей, но все спешили домой, чтобы, придя, выйти на балконы, подышать. К остановке подошел трамвай. Он пустел, становился прозрачным, вот уже стала видной вторая его стенка, вот уже показались фонари по ту сторону остановки. Пассажиры, выходя из вагона, медленно растекались по свежепротоптанным тропинкам.
— Привет, Нина! — сказал Алексей и, выбежав из кафе, в последний момент успел вскочить в трамвай. Двери захлопнулись за его спиной. Он сел у окна, и девушка, увидев его, махнула рукой. Но он не заметил этого.
Когда трамвай добрался наконец до города, шел десятый час. Снегопад кончился. Белые деревья выделялись на фоне чистого черного неба. Идя по белым тротуарам мимо белых деревьев, он остро ощущал угластые дома, россыпи огней, запах подмерзшего снега, холодной коры деревьев. И внезапно у него впервые за этот вечер появилась четкая мысль. Впрочем, это была даже не мысль, чувство. Чувство истрепанности. И он принял его спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Рано или поздно это случается. Могут оказаться исчерпанными место, где работаешь, должность, которую занимаешь, люди, с которыми общаешься, город, в котором живешь. Женщина? Может оказаться исчерпанной и она. А если дело вовсе не в этом, если исчерпан ты сам? Тогда хуже… Тогда совсем плохо. Кончились поиски, риск, кончилось ожидание. Во! — ожидание кончилось.
Он вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и позвонил.
— Наконец-то? — сказала Таня.
* * *
Через несколько месяцев над городом разразилась весна. Потом было лето, осень. Потом опять зима, опять был самый короткий день, и тянулся он так же бесконечно долго. Как сказал мудрец, дни всегда тянутся очень долго, зато незаметно пролетают года.
Алексей еще в десять вечера зашел к другу и просидел у него часа три. Им вдвоем было легко и беззаботно. Это был старый и надежный друг, который не напоминает о себе без нужды и не обижается, если о нем не вспомнили перед праздником. Алексей боялся прийти домой раньше Тани. Он не переносил пустой квартиры. Для него было лучше провести ночь на вокзале, чем в пустой квартире.
— Ну, я, пожалуй, пойду, — сказал он наконец.
— Как хочешь. Я сегодня как раз один. Диван свободен. Ты можешь остаться. В самом деле. Трамваи уже не ходят. И потом… Холодно. Ты не знаешь, как похолодало на улице. Пойдешь утром, — друг не понимал, отчего заторопился Алексей. — Хочешь, я позвоню Тане и скажу, что ты у меня?