— Прости, пожалуйста.
— А скажи, пожалуйста, если ты придешь через неделю, ты тоже скажешь «прости»?!
Она не находила слов для возмущения. Маленькие ноздри трепетали. Щеки покрылись румянцем, волосы разметались по подушке. Алексей уже не слушал. Он любовался ею. Глазами, руками, выражением лица. Ничего нового она не могла сказать. А вот он мог. И поэтому смотрел на нее спокойно и устало. Да, конечно, она была красива. До сих пор он не мог обрести спокойную уверенность мужа.
— В конце концов, — услышал он ее голос, — я никогда не вешалась тебе на шею, никогда не навязывалась. И не думаю заниматься этим в будущем. Ты слушаешь меня?!
— Да, я тебя слушаю.
— Мне кажется, нам надо выяснить наши отношения. Сейчас же!
— Мы и так слишком много занимаемся этим.
— Не перебивай меня!
— Я вовсе не хочу тебя перебивать. Зачем?
Таня всегда была искренна. Когда смеялась, злилась, хандрила, капризничала. Он знал это. Он много чего успел узнать о ней, но не считал нужным обнаруживать свои знания. Алексей спокойно, с легкой улыбкой смотрел на нее. Когда-то она влюбилась в эту улыбку. Теперь… Считала ее издевательской. Он этого не знал. Догадывался. И старался улыбаться без улыбки. Вскоре ее стало раздражать и это.
Где-то в глубине души он считал ее слишком красивой для себя, это лишало уверенности. Но сегодня он не спешил уступить. Она почувствовала это и насторожилась. Хотя ее раздражало его спокойствие и злилась она вполне искренне.
— Зачем мне перебивать тебя, — повторил он без вопроса и, достав сигарету, закурил. На мгновение его лицо вспыхнуло от спички и снова стало обыкновенным.
— Не знаю, с какой целью ты перебиваешь меня, — сказала она веско, — но если ты начинаешь приходить после двух часов ночи, мне кажется, я вправе спросить себя: устраиваю ли я тебя?
— Ты меня устраиваешь.
— Я в этом не уверена!
— Зачем мне врать? Я бы сказал, тем более что сейчас очень удобный случай.
— Так скажи!
Он улыбнулся и занялся сигаретой. Снова вспыхнуло его лицо.
— Что же ты молчишь? — спросила она.
— Таня, зачем ты хочешь поссориться?
— Я?! Я хочу поссориться? Ну, это уж слишком! Приходить в два часа…
— А во сколько пришла ты?
— Что?
— Я спросил, в котором часу пришла домой ты?
— В семь!
— Ты это хорошо помнишь?
— Д… Да. Но какое это имеет значение? — Она почему-то охотно стала отвечать на его вопросы.
Алексей подошел к форточке, открыл ее, бросил окурок и остался стоять возле окна. Шел снег. Первый снег в этом году. Окно выходило во двор, и он видел, что внизу уже все было бело. Все вокруг белым-бело, поседели ели. Снегу за ночь намело, как за две недели — вспомнил он давний детский стишок.