Но вдруг опять.
Шло очень важное совещание у директора — посвящено оно было выполнению задания по выпуску гвоздей, под угрозой оказалось задание. За длинным столом сидели начальники участков, прорабы, мастера, бригадиры. Директор Илья Ильич Шашкин на это совещание немного опоздал и в свой кабинет вошел, когда все уже сидели за столом. Вошел и выпустил дым изо рта. Видимо, еще там, в коридоре, он успел затянуться, вдохнул дым, отбросил окурок в сторону и, только войдя в кабинет, выдохнул дым.
Началось совещание. Выступают ответственные товарищи, предлагают всевозможные меры, которые будут способствовать выполнению гвоздевого задания, и тут все замечают, что над директором Шашкиным поднимается легкий, почти невидимый дымок. А через некоторое время стало заметно и пламя. Оно пробивалось не то из-за воротника, не то из ушей. А сам Илья Ильич между тем сидел совершенно невозмутимо, выпятив изрядное свое брюшко, моргал светлыми ресничками и иногда почесывал рыжеватую с сединой бородку. По всему было видно, что он увлечен совещанием и не замечает огня, который к тому времени уже набрал изрядную силу. Голубоватые язычки пламени поднимались над волосами Шашкина, из-за воротника, потом показались из рукавов. И вот уже лица директора стало почти не видно, оно скрылось за чуть гудящими языками огня фиолетово-синего цвета.
Судя по спокойному лицу Шашкина, он не только не чувствовал боли, он даже не замечал ничего. Он не катался по полу, не кричал от боли, не орал, но в воздухе сильно запахло паленой шерстью, а нейлоновый галстук Ильи Ильича начал плавиться и у всех на глазах поплыл по пиджаку тоненькой струйкой.
Какое уж тут совещание, какие гвозди! Все вскочили с мест, начали бегать вокруг стола, а сам директор, увидев наконец, что происходит, сидел, боясь пошевелиться, и только глаза его вращались, бегали вслед за каждым язычком пламени, вслед за каждым подчиненным, которые изо всех сил проявляли сочувствие к нему. Счетовод Жорка Шестаков, недавно перенесший нервное потрясение, оказался более подготовленным ко всяким неожиданностям — видимо, печальное происшествие, случившееся с ним самим, закалило его нервную систему. Он бросился в коридор, сорвал со стены красный баллон и, ворвавшись с ним в кабинет директора, ахнул предохранитель об пол. Дождавшись, когда из баллона ударит сильная струя, он бесстрашно направил ее прямо в лицо Шашкину. Тот закашлялся, рванулся, хотел было выбежать из кабинета, но участники совещания тут же сдернули со стола зеленое сукно, набросили его на Илью Ильича, завернули, закатали его и, свалив на пол, сами уселись сверху. Директор, более напоминающий в этот момент куколку шелкопряда, дернувшись несколько раз, затих, и только глаза его молили о пощаде.