— Дверь не взломана? — как бы между прочим, как бы скучая, спросил бомж.
— В порядке дверь.
— А как узнали?
— Соседи позвонили. Дверь оказалась незапертой.
— Что-то ценное взяли?
— Не думаю, что у них могло быть что-то ценное… Сказал же — занюханная квартирка.
— А стреляли сзади?
— Старухе в спину, в сердце попал, старику в затылок.
— Ишь ты, — усмехнулся бомжара. — Совестливый какой. Ну пошли, капитан, я уже кое-что различаю в этом солнечном пространстве… Дома вижу, деревья, людей вот пока не вижу…
— А их и нету, — заметил Зайцев. — Мы одни с тобой сидим тут, калякаем.
— Тогда ладно… А то я уж испугался — неужели, думаю, людей перестал видеть.
— Не позволят, — сказал Зайцев, сев за руль.
— Кто?
— Люди.
— Тоже верно, — согласился бомж и поднялся. — Поехали, капитан, поехали.
Бомжара, поколебавшись, сел на заднее сиденье «газика», постеснялся сесть рядом с капитаном. Позволил тому сделать вид, что он не просто едет с бомжом, нет, он как бы его доставляет в отделение, и потому самолюбие капитанское останется в целости и сохранности.
— Садись впереди, — сказал Зайцев, обернувшись.
— Ладно, капитан, ладно. — Бомжара привычно вжался в угол и как бы даже сделался невидимым в машине, во всяком случае, с улицы никто не смог бы его увидеть.
Квартира представляла собой точно такую же картину, какую оставил Зайцев несколько дней назад, закрывая и опечатывая дверь. Форточку он оставил распахнутой, и запах убийства постепенно выветрился. И трупов, конечно, уже не было, вывезли. Вместо них на полу остались лишь контуры тел, сделанные мелом. Контуры были грубы, условны, но общее положение тел все-таки передавали.
Заперев за собой дверь, Зайцев прошел в комнату, сел в угол у окна и закурил.
— Я уже здесь бывал не один раз, — сказал Зайцев. — Вряд ли увижу что-нибудь новенькое… А ты, Ваня, походи, посмотри… Чего не бывает, вдруг озарение посетит, вдруг просветление наступит.
— Наступит, посетит, — проворчал бомж и, вернувшись в коридор, внимательно осмотрел замок. Потом уже в комнате некоторое время стоял неподвижно, рассматривая меловые контуры тел. Потом, зайдя с другой стороны круглого стола, постоял у скатерти, залитой не то подливой, не то томатной пастой, шевельнул ногой бутылку, в которой еще оставалась водка, сдвинул ботинком тарелку, исподлобья посмотрел на Зайцева. — Ни одного наследника?
— Ни единого.
— Послушай, капитан… Ты поищи здесь открытки поздравительные, телеграммы праздничные, письма… Поищи. Где-то в этих ящиках они должны быть, — бомж кивнул в сторону стенки. — А я выйду на площадку покурю.