— Видите ли... Один в отпуске, второй оформляется, третий... еще не в штате. Я попрошу вас вот о чем... Посидите вон на той скамейке, а я вернусь через десять минут. И тогда мы поедем домой. Хорошо?
— Конечно, подожду, — сказала Вера Петровна, чувствуя, что освобождается от скованности. Уж если он поступает так, то и ей нечего волноваться.
— У нас пропускная система, швейцары, вахтеры, милиционеры и так далее. С ними лучше не связываться. — Роман оглянулся по сторонам, и Вера Петровна догадалась, что он не хочет, чтобы их видели вместе.
— Ваша девушка тоже работает здесь?
— Девушка? — Роман растерялся.
— Просто подумалось... Я угадала?
— И да и нет. Это не так. Иначе мы с вами... Я скоро! — Он махнул рукой и направился к подъезду, помахивая портфелем, так странно похожим на своего хозяина — портфель тоже был небольшим и так плотно набит, что его ремни еле дотянулись до замков. Роман шагал четко и часто, штаны его морщинились, задний разрез на пиджаке разошелся в стороны — поправился Роман, видимо, недавно и еще не успел сменить костюм.
Еще до поездки Вера Петровна определила для себя, каким она может принять своего киевского знакомого, каким не примет ни при каких условиях. Пока Роман не восхитил ее ни внешностью, ни манерами, но и не переступил он порог допустимого. Сидя на скамейке, радуясь возможности в начале весны насладиться сильным, жарким солнцем, Вера Петровна рассматривала проходивших мимо людей в легких одеждах, уже успевших загореть, смотрела на яркие клумбы с цветами и незаметно задремала. Когда Роман подошел к ней, она крепко спала, положив голову на чемодан.
— Верочка! Я совсем замучил вас! Простите! — проговорил он без подъема.
Она взглянула на часы — его не было больше часа. «И он не нашел возможности выйти и сказать, что задерживается?» — подумала она рассеянно. Час назад она еще боялась разочаровать его, показаться некрасивой, неумной, невеселой, теперь эти опасения отпали.
— Что бумаги? — спросила она. — Подписали?
— Нет. Отложили на завтра.
— На субботу?
— Ах да...
— Значит, у меня есть время до понедельника?
— Конечно! — сказал Роман, думая о своем, все еще бегая по этажам и заглядывая в кабинеты. Она явственно увидела, как он расстегивал пряжки портфеля, вынимал свои важные бумаги, а начальник, такой же толстый и плотный, отпихивал их. Роман засовывал бумаги обратно в портфель, торопился в другой кабинет, здоровался от двери, мелкими шагами приближался к большому столу, но начальник, едва завидев его портфель, вытягивал вперед ладони, делал жалобное лицо, показывал на часы и подталкивал, подталкивал Романа к выходу, пока не захлопывалась за ним большая, лакированная дверь...