— Вы говорите ерунду, Франческа. Вчерашней ночью был переполох. Я не спала и видела, что мессир Грандони уехал из замка ещё на рассвете, а вернулся он только после приёма гостей, мы спускались с террасы с Бенедеттой и видели, как он заезжал в Центральные ворота. Было уже около пяти.
Несколько секунд синьора Бартолини молчала, словно пытаясь осмыслить сказанное, потом всколыхнулась вновь и прошипела, с ненавистью глядя на шута.
— Ну да, он отравил её и уехал…
Песте просто вознёс очи в небо, призывая всех присутствующих в свидетели своей невиновности, читавшейся в его прекрасных чёрных глазах. Зло хмыкнула Гаэтана Фаттинанти. Джованна Монтальдо, сдерживая смех, растолковала обвинительнице очевидное.
— Когда он уехал, а вы со служанками разлитое дерьмо в коридоре убирали, меня и синьору Верджилези вызвали к герцогине. Донна Черубина была тогда жива и здорова. Она ещё недоумевала по поводу ночного происшествия.
Портофино насторожился и осторожно поинтересовался.
— А разве ночью она ничего не слышала? Мессир Сантуччи говорил, что вопли и крики не дали ему заснуть, а апартаменты Донато в другом крыле замка, куда дальше, чем покои донны…
Джованна Монтальдо подняла на него ясные глаза. Было очевидно, что она прекрасно поняла намек инквизитора на то, что убитая, по всей вероятности, ночевала не одна и потому не могла покинуть спальню в момент всеобщего переполоха, но предпочла держаться фактов.
— Донна Верджилези утром сказала, что очень крепко спала. Она не обвиняла мессира ди Грандони в его шалости, потому что утром ещё никто не знал, что это его рук дело, но спросила меня, что могло произойти?
— А вы сами слышали ночной шум, синьора? Он разбудил вас?
— Да. Мой муж даже выходил в коридор, но быстро поняв, что и с кем случилось, поспешил запереться изнутри и окно открыл. Мой супруг ещё ночью предположил, что это шутки мессира ди Грандони, сказав: «Никто другой такого бы не придумал…» — донна Джованна очень точно изложила события, и соврала только в той несущественной детали, что шум в коридоре разбудил её. Примирение с мужем привело к тому, что засыпали оба в эту неделю далеко за полночь. Джованна делала все, чтобы снова привести супруга в то состояние мужского бешенства, в коем он произвёл на неё столь неизгладимое впечатление, и ей это удавалось: мессир Ипполито тоже кое-то уразумел и старался не оставлять супруге времени на общение с дьяволом. Но кому это было интересно? Не передала донна Джованна и слова супруга, злорадные и мстительные, сказанные по поводу дерьмового афронта прорицателя: «Я слышал, что путь к звёздам лежит через тернии, но не знал, что в число терний входят и нужники…»