Его люди в его присутствии обыскали комнату донны Верджилези, причём, свой любопытный нос сунул в покои убитой и шут Песте, — но ничего подозрительного не нашли. Абсолютно ничего. Тристано не поленился посетить чулан, о котором упоминал Ладзаро Альмереджи, осмотрел ларь и царапины на нём, оставленные котами, заглянул внутрь. Но сундук оказался пустым.
Девица Тассони, раздражённая и озлобленная, нехотя ответила на вопросы начальника тайной службы. Да, неделю назад покойная Черубина ругалась с ней. Якобы, её коты, Побирушка и Цицерон, поцарапали ларь донны Верджилези в чулане. Это поклёп. Ничего они не царапали. Ларь просто рассохся, вот трещины по лаку и пошли. «И то странно! Целый год до того коты там ночевали — и ничего, а тут, гляди-ка ты! Она там вино, говорят, хранила. Так что, от царапин кошачьих на ларе оно скиснет, что ли?» На вопрос мессира Тристано, кто, по её мнению, мог убить донну Верджилези, девица уверенно назвала мессира Пьетро Альбани. Он незадолго до того поругался с мессиром Альмереджи: она сама слышала, как они друг на друга в коридоре рычали. Мессир Альмереджи любовницу мессиру Пьетро не уступил, вот мессир Альбани назло мессиру Ладзарино и отравил донну.
Мессир д'Альвелла задумчиво почесал в затылке. Пьетро Альбани был подлецом, и не было, по мнению Тристано, мерзости, на которую тот не был бы способен. Но отомстить Ладзаро? Дружки не пылали друг к другу любовью, однако Альбани не стал бы убивать Черубину — ведь та удовлетворяла и его похоть. Было и ещё одно обеляющее мерзавца обстоятельство: Пьетро Альбани не стал бы травить Лезину: ведь на этом он сам едва не погорел. Между ними — счёты мелкой зависти да уколы больного самолюбия, но смертельной вражды нет. Un lobo a otro no se muerden — волк волка не укусит.
Портофино поделился с Тристано подозрениями Чумы в отношении девицы Фаттинанти, и подеста осторожно побеседовал с Гаэтаной. Не случилось ли ей видеть убитую после туалета герцогини? Синьорина этого не помнила. А, допустим, мессира Альмереджи? Нет, этот человек ей в тот день нигде не встречался. А где она была сама этот день? После утреннего туалета у герцогини она была в часовне, беседовала с отцом Дженнаро Альбани, своим духовником, потом, выходя, встретила синьорину Монтеорфано, с которой провела полдня, затем зашёл её брат Антонио и позвал их смотреть приём мантуанских гостей. Вечером они втроём пошли прогуляться на террасе, где встретили многих придворных. Речь о донне Черубине не заходила? Нет, все обсуждали приём, костюмы и шляпки мантуанок, происшествие с донной Франческой, злословили и потешались на разные лады. Отсутствия донны Верджилези никто не заметил.