Светские же сплетники, не находя подтверждения склонности шута к мальчикам и мужчинам, готовы были присоединить свой голос к дамам, а вот фрейлина Иллария Манчини, начитавшись куртуазных романов, решила, что поведение мессира ди Грандони — рыцарственно, ибо в нём ей примерещилось испытание преданности. В романах рыцари, принёсшие обет верности любимой, стойко сопротивлялись любовным признаниям других дам, и она считала, что у мессира ди Грандони есть при дворе тайная дама сердца. Были среди придворных и возвышенные души, правда, весьма немногочисленные, склонные считать мессира ди Грандони монахом в миру, человеком, посвятившим чистоту души и тела Богу. Но повторимся — их было совсем немного.
* * *
Их беседу прервали — Росси позвали к герцогу. Альдобрандо же, снова пройдя по залу, услышал, как в отдалённом от дам кружке Пьетро Альбани и Ладзаро Альмереджи толковали о женщинах, шёпотом насмешливо цитируя Аретино.
Mettimi un dito in cul, caro vecchione,
e spinge il cazzo dentro a poco a poco;
alza ben questa gamba a far buon gioco,
poi mena senza far reputazione.
Che, per mia fe! quest'e il miglior boccone
che mangiar il pan unto appresso al foco;
e s'in potta ti spiace, muta luoco,
ch'uomo non e chi non e buggiarone
[2] Альдобрандо Даноли уже доводилось слышать эти мерзкие стихи, они почти полтора десятилетия ходили в списках и часто цитировались похотливыми придворными распутниками. Впрочем, цитировались негромко, а уж упомянуть имя их автора при дамах и вовсе было невозможно. Между тем, многие дамы тоже тайно скупали похабные сонеты Аретино и не менее похабные рисунки к ним ученика Рафаэля Джулио Романо. И, несмотря на преследование цензурой и уничтожение тиражей, мерзейшие книги множились.
Между тем стоявшие рядом с ним девицы и молодые мужчины обменивались любезностями и колкостями, иные из которых тоже были более чем фривольны. «И вы тоже будете участвовать в турнире, мессир Сантуччи? — осведомилась худенькая Иоланда Тассони у молодого человека с длинным носом и вьющимися волосами, и тот галантно кивнул. — А какое у вас будет копье?» «Каждый рыцарь копьём одарён от природы…» — иронично проронил тот в ответ. Альдобрандо заметил, что красивая зеленоглазая девушка, которую Песте назвал Камиллой Монтеорфано, тихо поднялась и ушла в боковые двери, но Иоланда кокетливо усмехнулась. «Мужчины вечно хвалятся своими копьями…» Тот развёл руками, давая понять, что то, что хвалимо, заслуживает похвалы, а другой отшутился вместо него. «Мы готовы, чтобы нас, подобно суду Париса, рассудили прекрасные дамы… и оценили бы длину и толщину наших копий».