Даноли перевёл на Песте горестный взгляд.
— Имей я дочь, я не послал бы её сюда. — Он вздохнул, вспомнив, что ему суждено умереть бездетным.
Песте усмехнулся.
— Полно, граф. Причём тут Палаццо Дукале? Кто их принуждает? Раньше, если герцог выбирал в любовницы фрейлину жены, — отказать было немыслимо, семья её была бы уничтожена. Но ныне… — он пожал плечами, — галльская зараза сдерживает похоть самцов крепче любой узды. Герцог в этих местах не охотится, поверьте. Конечно, любая фрейлина может стать потаскухой, и таковых немало, но только… если сама того захочет. Не вините герцогские чертоги.
— Но вы же сами понимаете, мессир ди Грандони, как растлевают юные души подобные фривольные шуточки…
Шут улыбнулся.
— О, да, не пересчитать, сколько робких созданий сбились с пути от чтения истории о преступной любви Библиды к Кавну и книг, подобных Овидиевым «Метаморфозам», не говоря уже о прочих искусительных повестях французских, латинских, греческих и испанских авторов. Разве не впал в грех, так опечаливший его, сам святой Августин, читая четвертую главу «Энеиды», содержащую описание любовных томлений Дидоны? Хотелось бы мне иметь столько же сотен дукатов, сколько было на свете дев, чьи чувства были изгажены, а сами они лишены невинности после чтения «Амадиса Галльского». А что способны натворить античные книги, растолкованные и прояснённые в самых тёмных местах нашими порочными наставниками, блудодействующими словом и делом в потаённых кабинетах? Но боюсь, мессир Даноли, вы забыли старую истину о том, что невинность, которая не в состоянии оберечь себя сама, не стоит того, чтобы её и оберегали. Если среди этих девиц есть чистые особы, в чём я лично сомневаюсь, это проступит. Se son rose, fiorirannо[3].
Даноли тепло и грустно улыбнулся кривляке-шуту. Если в суждениях Портофино проступала неколебимая и непреклонная истина, то истина шута была искажённой, колеблющейся и зыбкой, как отражение луны в чёрных ночных водах, но все же этот паяц, безусловно, понимал её. В этот вечер Альдобрандо убедился если не в подлинности этого человека, то в его недюжинном уме. Епископ был прав…
Сам же Даноли всё время после больного видения, ощущал странное томление духа. Почему бесы шипели эти странные слова про кровь? Что такое гнилая кровь? Почему? Кровь гниёт. Что это значит? Здесь много людей с гнилой кровью? Тут он вздрогнул и напрягся, поймав несколько удивлённый взгляд собеседника.
Оказывается, Даноли произнёс последние слова вслух. Они вырвались у него почти против воли, но его опасения не оправдались: шут смотрел на него холодным и задумчивым взглядом, напряжённым и внимательным. Он даже учтиво склонился к Даноли.