— Значит, — медленно и ровно произнес он, — пока я решал важные государственные дела, ты вовсю флиртовала с сомнительными типами?
— Это я-то?! — поразилась и вскинула возмущенный взгляд. Уж чего-чего, а подобных обвинений я не ждала! Особенно после слов, которые только что услышала от капитана и еще раньше от альтарских девиц. — Я едва успела выйти в сад, как…
— Вижу, — перебил генерал. — Птички любят скакать по чужим гнездышкам?
— А сам-то! — вспылила я. Его холодность и несправедливые оскорбления задевали. — Ты сам не прыгал ли по альтарским притонам?
— То было в прошлом! — вскинул голову Дитер.
— Откуда мне знать? — парировала я. — Та тощая дылда говорила так, будто свидание между вами происходило совсем недавно!
— У меня не было свиданий, пичужка! — с неприязнью ответил генерал.
— И у меня!
Какое-то время мы сверлили друг друга взглядами. В очках Дитера искрились золотые молнии, но я и не думала отводить глаза. Возмущение жгло грудь, я задыхалась от невидимой силы, сжавшей меня в тиски. А ведь я хотела рассказать ему про Оракула! Узнать, что сказали на свете… Но теперь ни слова от меня не дождется! Ревнивый осел!
— Хорошо, — наконец, выдавил Дитер, и отвернулся. Я вздохнула, дрожа от негодования. — Едем домой, Мэрион, — продолжил он устало. — Там поговорим.
И первым пошел по аллее, чеканя шаг.
Всю обратную дорогу мы молчали, надувшись друг на друга, как два ежа. Прибыв в поместье, я сразу же уединилась в отдельных покоях, сбросила одежду и попросила Гретхен приготовить ванну. Улыбчивая девушка, взявшаяся было расспрашивать о визите к Императору, увидела мою скисшую физиономию и сразу же отстала.
На ужин я не спустилась. Мерила шагами комнату, крутила плетеный браслет и шипела под нос:
— Надутый индюк! Ревнивый осел! За что полюбила? Где были мои глаза?!
Мои глаза радостно смотрели с портрета, нарисованного рукой Дитера и до поры, до времени установленного на мольберте в спальне. Я остановилась, с возмущением глядя на двойника.
— Чему радуешься, глупая? — строго спросила ее. — Никаких у тебя забот, вертишься под бумажным зонтиком. Позируешь этому… этому… сатрапу! У-у! — погрозила я кулаком.
Мэрион с портрета улыбалась загадочно, точно знала какую-то тайну. Теперь тайна появилась и у меня, да не одна, а целая куча. Что значит Черное зеркало? Кто такой Черный воин и человек с каменным сердцем? Почему мой ребенок остановит войну? Значит, война все-таки будет?
Я кружила по комнате, ероша волосы и лопаясь от невысказанных мыслей. Поделиться не с кем, не в столовую же спускаться, к этому напыщенному…