— Ты свободна, Жюли, — резко сказал Дитер, из-под ресниц сверкнули золотые искры. Девушка опустила голову и глянула на меня.
— Я велел оставить нас! — громче произнес генерал.
Жюли вжала голову в плечи. Но она не хотела бросать меня одну, эта смелая девочка. А мне не хотелось, чтобы у нее были неприятности с герцогом Мейердорфским. Поэтому вздохнула и тоже сказала:
— Иди, Жюли. Хорошей тебе ночи. Мы уж тут разберемся…
Девушка присела в реверансе и мышкой юркнула мимо генерала. Он перешагнул порог и встал, глядя на меня исподлобья. Шелковый халат, расшитый драконами, ощутимо пах вином.
— Снова за старое, Ваше Сиятельство? — выгнула я бровь.
— Пролил за ужином, — процедил Дитер.
— Скорее, залил за воротник.
Я подошла к кровати и стала нарочито медленно поправлять одеяло и раскладывать подушки. Дитер молчал, высверливая между моими лопатками Артезианскую скважину.
— Когда ты вернешься в нашу спальню? — наконец, спросил он.
— После дождичка в четверг, — ответила я.
Скважина в моей спине превратилась в Кольскую сверхглубокую.
— Сегодня пятница, — могильным голосом сказал Дитер.
— Значит, придется ждать еще неделю.
Он подошел ко мне, взял за плечо. Не сильно, но достаточно властно.
— Я. Хочу. Чтобы. Ты. Пошла. Со. Мной, — чеканно проговорил генерал.
— Привыкли, что все ваши желания всегда исполняются? — съязвила я, поворачиваясь к нему.
Генерал возвышался надо мной как разгневанный демон. Золотые огни вспыхивали и гасли, и я смотрела без страха, но с саднящей под сердцем досадой.
— Я привык делить супружескую постель, — ответил Дитер.
— Ну так придется отвыкать.
Пальцы на моем плече сжались.
— Не заставляй меня, Мэрион!
— Иначе что?
Вместо ответа генерал вдруг подхватил меня на руки и перекинул через плечо. Я завизжала на все поместье, замолотила ладонями по его спине.
— Отпусти! Оставь меня! Как ты смеешь!
— Смею. Я твой муж, — ответил Дитер и похлопал меня по мягкому месту, неприлично задранному кверху.
— Ты ревнивый осел!
— А ты упрямая ослица.
Сжав меня в объятиях, генерал пошел к выходу из комнаты. Пол закачался перед моими глазами, узор завертелся, как в детском калейдоскопе.
— Индюк! — выкрикнула я.
— Курочка моя, — бесстрастно откликнулся Дитер, упрямо шагая по коридору мимо опешившей Жюли. Интересно, о чем завтра будут шептаться слуги?
— Домашний тиран! — прохныкала я, понимая, что мне не удастся выскользнуть из железных объятий василиска и покорилась судьбе.
— И это моя самая привлекательная черта, — отозвался Дитер и, захлопнув ногою дверь нашей супружеской спальни, словно мешок с тряпьем свалил меня на кровать.