Учитель пытливо наклонился вперед. Но я медлила, закусив губу.
— Надеюсь, после всего я заслужил хотя бы чуть-чуть твоего доверия, — после повисшей паузы проговорил мистер Честертон с легким неудовольствием в голосе. — Не пойми меня неправильно. Я вовсе не осуждаю. Как я неоднократно тебе говорил, я целиком и полностью на твоей стороне. И я просто хочу, чтобы все прошло как можно лучше. У того, что ты там скажешь, будут серьезные последствия. Хоть ты уже отвергла мою помощь, я считаю своим долгом продолжить защищать тебя и дальше.
Скрестив пальцы, учитель выжидающе поднял бровь. Мне не оставалось ничего другого, как признаться.
— Миранда Белл, — прошептала я, отводя глаза. — Но она не знала, что я возьму пузырек с лекарством на соревнование! Она не виновата! Она всего лишь давала мне его для руки…
Мистер Честертон откинулся на спинку своего кресла, подушечки его пальцев забарабанили по столу.
— Это лучший сценарий, о котором я мог мечтать, — неожиданно промолвил он.
Я непонимающе открыла рот.
Но учитель не спешил пояснять свои странные слова. Он уставился в огонь, будто уже продумывал в голове дальнейший план. Его глаза сверкали, а волнистые волосы отливали серебром в свете горящего напротив камина.
— Итак, ты, конечно, должна будешь обо всем рассказать, — наконец заключил он после долгого обдумывания. — Чтобы у Патриции Джеймс не было ни единой возможности поставить твои показания под сомнение. Запомни это, Алекс. Стоит ей найти хоть одну лазейку — и она использует ее против нас. Поэтому никаких колебаний! Просто ответь прямо на вопрос, который тебе зададут. Избегай оправданий или объяснений. Ты поняла?
— Но что будет с мисс Белл? — в отчаянии спросила я.
— Это не должно тебя заботить. Миранда Белл — взрослая женщина, способная давать отчет собственным поступкам.
— Но ведь она не знала, что так получится! Выходит… выходит, что я ее подставила! — Эта мысль привела меня в ужас.
— Ты никого не подставила, — с расстановкой ответил мистер Честертон. — К тому же ей ничего особенного не будет. По крайней мере, не в школе, — с какой-то нехорошей иронией добавил он. — Она — учительница. И максимум, что ей грозит, это выговор.
— И все? Ее не выгонят?
— Конечно, нет! — мистер Честертон покривился, словно услышал полную чепуху. — Да и мисс Белл вовсе не так беззащитна, как тебе могло показаться, — усмехнулся он.
Но я почему-то никак не могла забыть странную обреченность в глазах мисс Белл, стоило мне упомянуть лекарство.
Выслушав еще несколько наставлений насчет того, как вести себя перед учительским советом и распрощавшись, я поднялась.