Я смутилась. Наградив меня еще одним укоризненным взглядом, он вздохнул.
— Я не стал тревожить тебя летом, дав тебе время отдохнуть и отойти от того, во что ты сама решила себя втянуть. Но сейчас нужно действовать, так как страсти накалены до предела. Я лично позаботился о том, чтобы тех, кто нанес тебе эти ужасные увечья, призвали к ответу. Сейчас идет разбирательство…
«Так вот о чем так волновались близняшки в столовой», — догадалась я, заодно смутно припоминая слова Уилла о нависшем над Эриком, Диланом и Камиллой наказании. Мориса Карлайла с ними не было, когда все это случилось, поэтому ему единственному из их группы ничего не грозило.
— Но и тебе придется кое-что сделать, потому что Патриция Джеймс всячески ставит мне палки в колеса. В эту пятницу тебя вызовут давать показания…
Я нервно сглотнула. Мне меньше всего хотелось рассказывать кому-то, особенно учительскому совету, о тех страшных моментах, которые мне пришлось там пережить.
— Если бы у нас была запись того, что там произошло, то все было бы довольно просто, — заметив мое напряжение, произнес мистер Честертон. — Но проблема в том, что ты забралась слишком далеко в заброшенную часть крепости. Прежде это никому не удавалось, и поэтому за тем участком не наблюдали… (Я незаметно вздохнула — значит, волку удалось скрыться незамеченным). Этот недостаток — наличие камер — уже исправляют, но, боюсь, нам это, увы, не поможет, — учитель развел руками. — Камилла Крайтон, Эрик Чэндлер и Дилан Брэдберри продолжают все отрицать, а кроме медицинской экспертизы доказательств у нас нет. Поэтому нам придется быть осторожными. И то, что ты скажешь перед учительским советом, будет иметь огромнейшее значение.
— Разве их накажут? — с недоверием отозвалась я. Уж кто-кто, а я знала, что эта троица ходила в любимчиках у миссис Джеймс — Даже если я все расскажу?
— Я приложу к этому все усилия, — горячо пообещал учитель. — Охотники не имеют права нарочно стремиться к смертельному исходу, — жестко проговорил он. — И я сделаю так, чтобы их призвали к ответственности.
— Хорошо, мистер Честертон, я сделаю все, как вы сказали, — смиренно произнесла я. Возвращаться, даже мысленно, к тем кошмарным для меня моментам было недюжинным испытанием. Но я чувствовала себя обязанной перед ним.
Мистер Честертон с облегчением покивал и пригладил свой дорогой серый пиджак, сшитый, без сомнения, лучшим в городе портным.
— Но они также захотят знать, кто дал тебе то лекарство, которое, безусловно… и к счастью, спасло тебе жизнь, — он с некоторым содроганием скользнул глазами по тому месту, в которое тогда впились стальные когти медведя. — И мне хотелось бы услышать это первым.